Page 139 - Война и мир 4 том

III

Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть
воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на
запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы
народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совер-
шили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины,
которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы
они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воин-
ственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог
бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали
этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа;
уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых
размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять
во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз,
самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Фран-
цию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и бле-
стящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестя-
щий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость
и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых
случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции,
служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не при-
нимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии
он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом.
Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим
соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разло-
жения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожа-
ются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бес-
смысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности
сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоря-
жения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной
лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается
целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель,
уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Маке-
донского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя
дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъесте-
ственное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными
с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему.
Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески
неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде,
ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он,
уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для
своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правитель-