Page 151 - Двенадцать стульев

— Это вы нарочно? — спросил Остап. Ипполит Матвеевич конвульсивно вздохнул и,
высокий, чуть согнутый, как удочка, пошел за красками. Началось изготовление
транспаранта. Концессионеры трудились на верхней палубе. И начался третий день
плаванья. Начался он короткой стычкой духового оркестра со звуковым оформлением из-
за места для репетиций.
После завтрака к корме, одновременно с двух сторон, направились здоровяки с медными
трубами и худые рыцари эсмарховских кружек. Первым на кормовую скамью успел
усесться Галкин. Вторым прибежал кларнет из духового оркестра.

— Место занято, — хмуро сказал Галкин.
— Кем занято? — зловеще спросил кларнет.

— Мною, Галкиным.
— А еще кем?

— Палкиным, Малкиным, Чалкиным и Залкиндом.
— А Елкина у вас нет? Это наше место.
С обеих сторон приблизились подкрепления. Трижды опоясанный медным змеем-
горынычем стоял геликон — самая мощная машина в оркестре. Покачивалась похожая на
ухо валторна. Тромбоны стояли в полной боевой готовности. Солнце тысячу раз отразилось
в боевых доспехах. Темно и мелко выглядело звуковое оформление. Там мигало бутылочное
стекло, бледно светились клистирные кружки, и саксофонвозмутительная пародия на
духовой инструмент, семенная вытяжка из настоящей духовой трубы, — был жалок и
походил на носогрейку.
— Клистирный батальон, — сказал задира-кларнет, — претендует на место.

— Вы, — сказал Залкинд, стараясь подыскать наиболее обидное выражение, — вы —
консерваторы от музыки!

— Не мешайте нам репетировать!
— Это вы нам мешаете? На ваших ночных посудинах чем меньше репетируешь, тем
красивше выходит.

— А на ваших самоварах репетируй — не репетируй, ни черта не получится.

Не придя ни к какому соглашению, обе стороны остались на месте и упрямо заиграли
каждая свое Вниз по реке неслись звуки, какие мог бы издать только трамвай, медленно
проползающий по битому стеклу. Духовики исполняли марш Кексгольмского лейб- гвардии
полка, а звуковое оформление — негрскую пляску: «Антилопа у истоков Замбези». Скандал
был прекращен личным вмешательством председателя тиражной комиссии.
В одиннадцатом часу великий труд был закончен. Пятясь задом, Остап и Воробьянинов
потащили транспарант к капитанскому мостику. Перед ними, воздев руки к звездам,
бежал толстячок, заведующий хозяйством. Общими усилиями транспарант был привязан к
поручням. Он высился над пассажирской палубой, как экран. В полчаса электротехник
подвел к спине транспаранта провода и приладил внутри его три лампочки, оставалось
повернуть выключатель.
Впереди, вправо по носу, уже сквозили огоньки города Васюки.

На торжество освещения транспаранта заведующий хозяйством созвал все население
парохода. Ипполит Матвеевич И великий комбинатор смотрели на собравшихся сверху;
стоя по бокам темной еще скрижали.
Всякое событие на пароходе принималось плавучим учреждением близко к сердцу.
Машинистки, курьеры, ответственные работники, колумбовцы и пароходная команда
столпились, задрав головы, на пассажирской палубе.
— Давай! — скомандовал толстячок. Транспарант осветился.

Остап посмотрел вниз, на толпу. Розовый свет лег на лица.