Page 21 - Двенадцать стульев

— Больше вопросов не имею, — быстро проговорил молодой человек. И сейчас же задал
новый вопрос:
— В таком доме да без невест?

— Наших невест, — возразил дворник, — давно на том свете с фонарями ищут. У нас тут
государственная богадельня: старухи живут на полном пенсионе.

— Понимаю. Это которые еще до исторического материализма родились?
— Уж это верно. Когда родились, тогда и родились.

— А в этом доме что было до исторического материализма?
— Когда было?

— Да тогда, при старом режиме.
— А, при старом режиме барин мой жил.

— Буржуй?
— Сам ты буржуй! Сказано тебе — предводитель дворянства.

— Пролетарий, значит?
— Сам ты пролетарий! Сказано тебе — предводитель.
Разговор с умным дворником, слабо разбиравшимся в классовой структуре общества,
продолжался бы еще бог знает сколько времени, если бы молодой человек не взялся за дело
решительно.
— Вот что, дедушка, — молвил он, — неплохо бы вина выпить.
— Ну, угости.

На час оба исчезли, а когда вернулись назад, дворник был уже вернейшим другом молодого
человека.

— Так я у тебя переночую, — говорил новый друг.
— По мне хоть всю жизнь живи, раз хороший человек.

Добившись так быстро своей цели, гость проворно спустился в дворницкую, снял
апельсинные штиблеты и растянулся на скамейке, обдумывая план действий на завтра.

Звали молодого человека Остап Бендер, Из своей биографии он обычно сообщал только
одну подробность: «Мой папа, — говорил он, — был турецко-подданный». Сын турецко-
подданного за свою жизнь переменил много занятий. Живость характера, мешавшая ему
посвятить себя какому-нибудь делу, постоянно кидала его в разные концы страны и теперь
привела в Старгород без носков, без ключа, без квартиры и без денег.
Лежа в теплой до вонючести дворницкой, Остап Бендер отшлифовывал в мыслях два
возможных варианта своей карьеры.
Можно было сделаться многоженцем и спокойно переезжать из города в город, таская за
собой новый чемодан с захваченными у дежурной жены ценными вещами.
А можно было завтра же пойти в Стардеткомиссию и предложить им взять на себя
распространение еще не написанной, но гениально задуманной картины; «Большевики
пишут письмо Чемберлену», по популярной картине художника Репина: «Запорожцы пишут
письмо султану», В случае удачи этот вариант мог бы принести рублей четыреста.

Оба варианта были задуманы Остапом во время его последнего пребывания в Москве.
Вариант с многоженством родился под влиянием вычитанного в вечерней газете судебного
отчета, где ясно указывалось, что некий многоженец получил всего два года без строгой
изоляции. Вариант № 2 родился в голове Бендера, когда он по контрамарке обозревал
выставку АХРР.
Однако оба проекта имели свои недостатки. Начать карьеру многоженца без дивного,