Page 85 - Двенадцать стульев

там ей живо состряпали объявление:

Умоляю лиц, знающих местопребывание.

Ушел из дому т. Бендер, лет 25-30. Одет в зеленый костюм, желтые ботинки и голубой
жилет. Брюнет.
Указавш. прошу сообщ. за приличн. вознагражд. Ул. Плеханова, 15, Грицацуевой

— Это ваш сын? — участливо осведомились в конторе.
— Муж он мне! — ответила страдалица, закрывая лицо платком.

— Ах, муж!
— Законный. А что?

— Да ничего. Вы бы в милицию все-таки обратились.
Вдова испугалась. Милиции она страшилась. Провожаемая странными взглядами, вдова
ушла.
Троекратно прозвучал призыв со страниц «Старгородской правды». Но молчала великая
страна. Не нашлось лиц, знающих местопребывание брюнета в желтых ботинках. Никто не
являлся за приличным вознаграждением. Соседки судачили.

Чело вдовы омрачалось с каждым днем все больше. И странное дело: муж мелькнул, как
ракета, утащив с собой в черное небо хороший стул и семейное ситечко, а вдова все
любила его. Кто может понять сердце женщины, особенно вдовой?

К трамваю в Старгороде уже привыкли и садились в него безбоязненно. Кондуктора
кричали свежими голосами: «Местов нет», и все шло так, будто трамвай заведен в городе
еще при Владимире Красное Солнышко. Инвалиды всех групп, женщины с детьми и
Виктор Михайлович Полесов садились в вагоны с передней площадки. На крик: «Получите
билеты!" Полесов важно говорил: „Годовой" — и оставался рядом с вагоновожатым.
Годового билета у него не было и не могло быть.

Пребывание Воробьянинова и великого комбинатора оставило в городе глубокий след.

Заговорщики тщательно хранили доверенную им тайну. Молчал даже Виктор Михайлович,
которого так и подмывало выложить волнующие его секреты первому встречному. Однако,
вспоминая могучие плечи Остапа, Полесов крепился. Душу он отводил только в разговорах
с гадалкой.
— А как вы думаете, Елена Станиславовна, — говорил он, — чем объяснить отсутствие
наших руководителей?

Елену Станиславовну это тоже весьма интересовало, но она не имела никаких сведений.
— А не думаете ли вы, Елена Станиславовна, — продолжал неугомонный слесарь, — что
они выполняют сейчас особое задание?
Гадалка была убеждена, что это именно так. Того же мнения придерживался, видно, и
попугай в красных подштанниках. Он смотрел на Полесова своим круглым разумным
глазом, как бы говоря: «Дай семечек, и я тебе сейчас все расскажу. Виктор, ты будешь
губернатором. Тебе будут подчинены все слесаря. А дворник дома № 5 так и останется
дворником, возомнившим о себе хамом».

— А не думаете ли вы, Елена Станиславовна, что нам нужно продолжать работу? Как-
никак, нельзя сидеть сложа руки?

Гадалка согласилась и заметила:
— А ведь Ипполит Матвеевич герой!

— Герой, Елена Станиславовна! Ясно. А этот боевой офицер с ним? Деловой человек! Как
хотите, Елена Станиславовна, а дело так стоять не может. Решительно не может.

И Полесов начал действовать. Он делал регулярные визиты всем членам тайного общества
«Меча к орала», особенно допекая осторожного владельца одесской бубличной артели