Page 138 - Хождение по мукам. Восемнадцатый год

вчера, – не знаю… Мы еще подивились вчера: прямо – цезарь.
– То-то – цезарь, – сказал Гымза. – Жалко – расстрелять его не могу.

Телегин опустил ложку:
– Ты… смеешься?

– Нет, не смеюсь. Тебе все равно этих делов не понять. – Тяжелым взглядом, не мигая, он
глядел на Ивана Ильича. – Ну, а ты-то не предашь? (Телегин спокойно взглянул ему в
глаза.) Ну, что ж… Хочу поручить тебе трудное дело, товарищ Телегин… Думаю я, –
пожалуй, ты самый подходящий… На Волгу тебе надо ехать.

– Слушаю.
– Я напишу все мандаты. Я тебе дам письмо к председателю Военного совета. Если ты не
сладишь, не передашь, – тогда лучше уходи к белым, назад не являйся. Понял?
– Ладно.
– Живым в руки не давайся. Больше жизни береги письмо. Попадешь в контрразведку, –
все сделай, съешь это письмо, что ли… Понял? – Гымза задвигался и опустил на стол
кулак, так что горшок подпрыгнул. – Чтобы ты знал, – в письме вот что будет: армия в
Сорокина верит. Сорокин сейчас герой, армия за ним куда угодно пойдет… И я требую
расстрела Сорокина… Немедленно, покуда он революцию не оседлал. Запомнил? Эти
слова – твоя смерть, Телегин… Понятно?

Он помолчал. По лбу его ползли мухи. Телегин сказал:
– Хорошо, будет сделано.

– Так поезжай, дружок… Не знаю, – через Святой Крест, на Астрахань – далеко… Лучше
тебе пробираться Доном на Царицын. Кстати, разведаешь, что у белых в тылах… Захвати
офицерские погоны, покрасуйся… Какие тебе – капитанские или подполковничьи?
Он усмехнулся, положил Телегину руку на колено, похлопал, как ребенка:

– Поспи часика два, а я напишу письмо.