Page 117 - Три товарища

никогда. Времени не было. Но вы, пожалуйста, танцуйте, я не буду скучать.
Пат колебалась.

— Послушай, Пат… — сказал я. — Ведь для тебя это такое удовольствие.
— Правда… Но тебе не будет скучно?

— Ни капельки! — Я показал на свою рюмку. — Это тоже своего рода танец.

Они ушли. Я подозвал кельнера и допил рюмку. Потом я праздно сидел за столиком и
пересчитывал соленый миндаль. Рядом витала тень фрау Залевски.
Бройер привел нескольких знакомых к нашему столику: двух хорошеньких женщин и
моложавого мужчину с совершенно лысой маленькой головой. Потом к нам подсел еще
один мужчина. Все они были легки, как пробки, изящны и самоуверенны. Пат знала всех
четверых.
Я чувствовал себя неуклюжим, как чурбан. До сих пор я всегда был с Пат только вдвоем.
Теперь я впервые увидел людей, издавна знакомых ей. Я не знал, как себя держать. Они
же двигались легко и непринужденно, они пришли из другой жизни, где все было
гладко, где можно было не видеть того, что не хотелось видеть, они пришли из другого
мира. Будь я здесь один, или с Ленцем, или с Кестером, я не обратил бы на них
внимания, и все это было бы мне безразлично. Но здесь была Пат, она знала их, и все
сразу осложнялось, парализовало меня, заставляло сравнивать.

Бройер предложил пойти в другой ресторан.
— Робби, — сказала Пат у выхода, — не пойти ли нам домой?

— Нет, — сказал я. — Зачем?
— Ведь тебе скучно.

— Ничуть. Почему мне должно быть скучно? Напротив! А для тебя это удовольствие.
Она посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Я принялся пить. Не так, как раньше, а по-настоящему. Мужчина с лысым черепом
обратил на это внимание. Он спросил меня, что я пью.

— Ром, — сказал я.
— Грог? — спросил он.

— Нет, ром, — сказал я.
Он пригубил ром и поперхнулся.

— Черт возьми, — сказал он, — к этому надо привыкнуть.
Обе женщины тоже заинтересовались мной. Пат и Бройер танцевали. Пат часто
поглядывала на меня. Я больше не смотрел в ее сторону. Я знал, что это нехорошо, но
ничего не мог с собой поделать, — что-то нашло на меня. Еще меня злило, что все
смотрят, как я пью. Я не хотел импонировать им своим уменьем пить, словно какой-
нибудь хвастливый гимназист. Я встал и подошел к стойке. Пат казалась мне совсем
чужой. Пускай убирается к чертям со своими друзьями! Она принадлежит к их кругу.
Нет, она не принадлежит к нему. И все-таки!

Лысоголовый увязался за мной. Мы выпили с барменом по рюмке водки. Бармены всегда
знают, как утешить. Во всех странах с ними можно объясняться без слов. И этот бармен
был хорош. Но лысоголовый не умел пить. Ему хотелось излить душу. Некая Фифи
владела его сердцем. Вскоре он, однако, исчерпал эту тему и сказал мне, что Бройер уже
много лет влюблен в Пат.

— Вот как! — заметил я.