Page 210 - Три товарища

— Ах, дорогой мой, почему мы не богаты? Уж мы бы сумели отлично воспользоваться
деньгами! Как много есть богатых людей, которые не знают ничего лучшего, чем вечно
торчать в своих конторах и банках.
— Потому-то они и богаты, — сказал я. — А если бы мы разбогатели, то уж, конечно,
ненадолго.
— И я так думаю. Мы бы так или иначе быстро потеряли свое богатство.
— И может быть, стремясь поскорее растранжирить деньги, мы так и не сумели бы
толком насладиться ими. В наши дни быть богатым — это прямо-таки профессия. И
совсем не простая.

— Бедные богачи! — сказала Пат. — Тогда, пожалуй, лучше представим себе, что мы уже
были богаты и успели все потерять. Просто ты обанкротился на прошлой неделе, и
пришлось продать все — наш дом, и мои драгоценности, и твои автомобили. Как ты
думаешь?
— Что ж, это вполне современно, — ответил я.

Она рассмеялась.

— Тогда идем! Оба мы банкроты. Пойдем теперь в нашу меблированную комнатушку и
будем вспоминать свое славное прошлое.
— Хорошая идея.

Мы медленно пошли дальше по вечерним улицам. Вспыхивали все новые огни. Подойдя
к кладбищу, мы увидели в зеленом небе самолет с ярко освещенным салоном. Одинокий
и прекрасный, он летел в прозрачном, высоком и тоже одиноком небе, как чудесная
птица мечты из старинной сказки. Мы остановились и смотрели ему вслед, пока он не
исчез.

Не прошло и получаса после нашего возвращения, как кто-то постучал в мою дверь. Я
подумал, что это опять Хассе, и встал, чтобы открыть. Но это была фрау Залевски. Она
выглядела очень расстроенной.
— Идемте скорее, — прошептала она.

— Что случилось?
— Хассе.

Я посмотрел на нее. Она пожала плечами.
— Заперся и не отвечает.

— Минутку.
Я вошел к Пат и попросил ее отдохнуть, пока я переговорю с Хассе.

— Хорошо, Робби. Я и в самом деле опять устала.
Я последовал за фрау Залевски по коридору. У дверей Хассе собрался почти весь
пансион: рыжеволосая Эрна Бениг в пестром кимоно с драконами, — еще две недели
назад она была золотистой блондинкой; филателист-казначей в домашней куртке
военного покроя; бледный и спокойный Орлов, только что вернувшийся из кафе, где он
танцевал с дамами; Джорджи, нервно стучавший в дверь и сдавленным голосом звавший
Хассе, и наконец Фрида, с глазами, перекошенными от волнения, страха и любопытства.

— Ты давно уже стучишься, Джорджи? — спросил я.
— Больше четверти часа, — мгновенно выпалила Фрида, красная как рак. — Он, конечно,
дома и вообще никуда не выходил, с обеда не выходил, только все носился взад и вперед,
а потом стало тихо…
— Ключ торчит изнутри, — сказал Джорджи. — Дверь заперта.