Page 212 - Три товарища
P. 212

Видимо, Хассе встал на подоконник и потом соскользнул с него. Судорога свела руки, на
                лицо было страшно смотреть. Странно, но в эту минуту мне бросилось в глаза, что он
                успел переодеться. Теперь на нем был его лучший костюм из синей камвольной шерсти,
                он был побрит и в свежей рубашке. На столе с педантичностью были разложены
                паспорт, сберегательная книжка, четыре бумажки по десять марок, немного серебра и
                два письма — одно жене, другое в полицию. Около письма к жене лежали серебряный
                портсигар и обручальное кольцо.

                Видимо, он долго и подробно обдумывал каждую мелочь и наводил порядок. Комната
                была безукоризненно прибрана. Осмотревшись внимательней, мы обнаружили на комоде
                еще какие-то деньги и листок, на котором было написано: «Остаток квартирной платы за
                текущий месяц». Эти деньги он положил отдельно, словно желая показать, что они не
                имеют никакого отношения к его смерти.

                Пришли два чиновника в штатском. Врач, успевший тем временем снять труп, встал.
                — Мертв, — сказал он. — Самоубийство. Вне всяких сомнений.

                Чиновники ничего не ответили. Закрыв дверь, они внимательно осмотрели комнату,
                затем извлекли из ящика шкафа несколько писем, взяли оба письма со стола и сличили
                почерк. Чиновник помоложе понимающе кивнул головой.

                — Кто-нибудь знает причину?
                Я рассказал ему, что знал. Он снова кивнул и записал мой адрес.

                — Можно его увезти? — спросил врач.

                — Я заказал санитарную машину в больнице Шаритэ, — ответил молодой чиновник. —
                Сейчас она приедет.
                Мы остались ждать. В комнате было тихо. Врач опустился на колени возле Хассе.
                Расстегнув его одежду, он стал растирать ему грудь полотенцем, поднимая и опуская его
                руки. Воздух проникал в мертвые легкие и со свистом вырывался наружу.

                — Двенадцатый за неделю, — сказал молодой человек.
                — Все по той же причине? — спросил я.

                — Нет. Почти все из-за безработицы. Два семейства. В одном было трое детей. Газом,
                разумеется. Семьи почти всегда отравляются газом.

                Пришли санитары с носилками. Вместе с ними в комнату впорхнула Фрида и с какой-то
                непонятной жадностью уставилась на жалкое тело Хассе. Ее потное лицо покрылось
                красными пятнами.

                — Что вам здесь нужно? — грубо спросил старший чиновник.
                Она вздрогнула.

                — Ведь я должна дать показания, — проговорила она, заикаясь.
                — Убирайся отсюда! — сказал чиновник.

                Санитары накрыли Хассе одеялом и унесли. Затем стали собираться и оба чиновника.
                Они взяли с собой документы.

                — Он оставил деньги на погребение, — сказал молодой чиновник. — Мы передадим их по
                назначению. Когда появятся жена, скажите ей, пожалуйста, чтобы зашла в полицию. Он
                завещал ей свои деньги. Могут ли остальные вещи оставаться пока здесь?
                Фрау Залевски кивнула.
                — Эту комнату мне уже все равно не сдать.

                — Хорошо.
   207   208   209   210   211   212   213   214   215   216   217