Page 215 - Три товарища

XXI
В середине октября Жаффе вызвал меня к себе. Было десять часов утра, но небо
хмурилось и в клинике еще горел электрический свет. Смешиваясь с тусклым отблеском
утра, он казался болезненно ярким.

Жаффе сидел один в своем большом кабинете. Когда я вошел, он поднял
поблескивающую лысиной голову и угрюмо кивнул в сторону большого окна, по
которому хлестал дождь:

— Как вам нравится эта чертова погода?
Я пожал плечами.

— Будем надеяться, что она скоро кончится.
— Она не кончится.

Он посмотрел на меня и ничего не сказал. Потом взял карандаш, постучал им по
письменному столу и положил на место.

— Я догадываюсь, зачем вы меня позвали, — сказал я.
Жаффе буркнул что-то невнятное.

Я подождал немного. Потом сказал:
— Пат, видимо, уже должна уехать…

— Да…
Жаффе мрачно смотрел на стол.

— Я рассчитывал на конец октября. Но при такой погоде… — Он опять взял серебряный
карандаш.

Порыв ветра с треском швырнул дождевые струи в окно. Звук напоминал отдаленную
пулеметную стрельбу.

— Когда же, по-вашему, она должна поехать? — спросил я.
Он взглянул на меня вдруг снизу вверх ясным открытым взглядом.

— Завтра, — сказал он.
На секунду мне показалось, что почва уходит у меня из-под ног. Воздух был как вата и
липнул к легким. Потом это ощущение прошло, и я спросил, насколько мог спокойно,
каким-то далеким голосом, словно спрашивал кто-то другой:
— Разве ее состояние так резко ухудшилось?

Жаффе решительно покачал головой и встал.

— Если бы оно резко ухудшилось, она вообще не смогла бы поехать, — заявил он
хмуро. — Просто ей лучше уехать. В такую погоду она все время в опасности. Всякие
простуды и тому подобное…

Он взял несколько писем со стола.
— Я уже все подготовил. Вам остается только выехать. Главного врача санатория я знал
еще в бытность мою студентом. Очень дельный человек. Я подробно сообщил ему обо
всем.

Жаффе дал мне письма. Я взял их, но не спрятал в карман. Он посмотрел на меня, встал
и положил мне руку на плечо. Его рука была легка, как крыло птицы, я почти не ощущал
ее.