Page 263 - Три товарища

— Слава Богу. А я уже думал, что…
Там было только три слова: «Робби, приезжай скорее…»

Я снова взял у него листок. Чувство облегчения улетучилось. Вернулся страх.
— Что там могло случиться, Отто? Боже мой, почему она не позвонила по телефону? Что-
то неладно!
Кестер положил телеграмму на стол.

— Когда ты разговаривал с ней в последний раз?
— Неделю назад… Нет, больше.

— Закажи телефонный разговор. Если что-нибудь не так, сразу же поедем. На машине.
Есть у тебя железнодорожный справочник?

Я заказал разговор с санаторием и принес из гостиной фрау Залевски справочник.
Кестер раскрыл его.

— Самый удобный поезд отправляется завтра в полдень, — сказал он. — Лучше сесть в
машину и подъехать возможно ближе к санаторию. А там пересядем на ближайший
поезд. Так мы наверняка сэкономим несколько часов. Как ты считаешь?

— Да, это, пожалуй, лучше. — Я не мог себе представить, как просижу несколько часов в
поезде в полной бездеятельности.

Зазвонил телефон. Кестер взял справочник и ушел в мою комнату. Санаторий ответил. Я
попросил позвать Пат. Через минуту дежурная сестра сказала, что Пат лучше не
подходить к телефону.
— Что с ней? — крикнул я.

— Несколько дней назад у нее было небольшое кровотечение. Сегодня она немного
температурит.
— Скажите ей, что я еду. С Кестером и «Карлом». Мы сейчас выезжаем. Вы поняли
меня?
— С Кестером и Карлом, — повторил голос.

— Да. Но скажите ей об этом немедленно. Мы сейчас же выезжаем.
— Я ей тут же передам.

Я вернулся в свою комнату. Мои ноги двигались удивительно легко. Кестер сидел за
столом и выписывал расписание поездов.

— Уложи чемодан, — сказал он. — Я поеду за своим домой. Через полчаса вернусь.
Я снял со шкафа чемодан. Это был все тот же старый чемодан Ленца с пестрыми
наклейками отелей. Я быстро собрал вещи и предупредил о своем отъезде фрау Залевски
и хозяина «Интернационаля». Потом я сел к окну и стал дожидаться Кестера. Было
очень тихо. Я подумал, что завтра вечером увижу Пат, и меня вдруг охватило жгучее,
дикое нетерпение. Перед ним померкло все: страх, беспокойство, печаль, отчаяние.
Завтра вечером я увижу ее, — это было немыслимое, невообразимое счастье, в которое я
уже почти не верил. Ведь я столько потерял с тех пор, как мы расстались…

Я взял чемодан и вышел из квартиры. Все стало вдруг близким и теплым: лестница,
устоявшийся запах подъезда, холодный, поблескивающий резиново-серый асфальт, по
которому стремительно подкатил «Карл».
— Я захватил пару одеял, — сказал Кестер. — Будет холодно. Укутайся как следует.

— Будем вести по очереди, ладно? — спросил я.