Page 285 - Три товарища

санаторию.
Я отрабатывал поворот «христианин». Всякий раз, когда я скользил вниз по склону и,
готовясь к развороту, расслаблялся всем телом, я загадывал: «Если получится, если
устою на ногах, то Пат выздоровеет». Ветер свистел мне в лицо, лыжи зарывались в
тяжелый снег, но раз за разом я карабкался вверх, находил все более крутые спуски, все
более пересеченные участки, и когда опять и опять все выходило как нельзя лучше, я
шептал: «Спасена!» Конечно, я понимал, что это глупо, но все-таки радовался, чего со
мной давно уже не бывало.
В субботу вечером состоялся массовый тайный побег. Антонио заказал сани, которые
ожидали нас на спуске, чуть в стороне от санатория. Сам Антонио в лакированных
туфлях и распахнутом пальто, из-под которого сверкала белоснежная манишка, сел на
салазки и, оглашая воздух тирольскими фиоритурами, скатился по склону прямо к
санным упряжкам.
— С ума сошел парень, — сказал я.

— А он часто так, — ответила Пат. — Легкомыслен до беспредельности. Только это и
выручает его. Иначе он бы не мог постоянно пребывать в таком хорошем настроении.
— Понятно. А теперь я тебя как следует укутаю.

Я завернул ее во все пледы и шарфы, какие нашлись. Затем наш длинный санный поезд
двинулся вниз. Удрали все, кто только мог. Можно было подумать, будто в долину
спускается свадебный кортеж, — так празднично колыхались при лунном свете пестрые
султаны на головах лошадей, так много было хохота и шуток, которыми перебрасывались
седоки.

Курзал был убран с расточительной роскошью. Когда мы прибыли, танцы уже начались.
Для гостей из санатория приготовили специальный угол, защищенный от сквозняка. В
теплом воздухе пахло цветами, духами и вином.
За нашим столиком сидело довольно много людей: русский, Рита, скрипач, какая-то
старуха в жемчугах, рядом с ней какая-то размалеванная маска смерти и нанятый ею
жиголо, Антонио и еще кое-кто.

— Пойдем, Робби, — сказала Пат, — попробуем потанцевать.
Паркет медленно закружился. Скрипка и виолончель словно откуда-то сверху выводили
нежную кантилену, выделявшуюся на фоне тихо рокочущего оркестра. Едва слышно
шаркали по полу ноги танцующих.
— Послушай-ка, любимый мой! Вдруг выясняется, что ты отлично танцуешь, —
удивленно сказала Пат.
— Ну уж прямо отлично…

— Правда, отлично. Где ты научился?
— Еще у Готтфрида, — сказал я.

— В вашей мастерской?
— Да, и в кафе «Интернациональ». Ведь для танцев нужны партнерши. Так вот. Роза,
Марион и Валли наводили на меня последний лоск. Боюсь, однако, что особого
изящества они мне так и не привили.

— А вот и привили! — Ее глаза сияли, — Ведь мы с тобой впервые танцуем вдвоем,
Робби!
Рядом с нами танцевали русский с испанкой. Он приветливо улыбнулся и кивнул нам.
Испанка была очень бледна. Блестящие черные волосы вороньим крылом окаймляли ее
лоб. Она танцевала с неподвижным серьезным лицом. Запястье украшал браслет из
крупных четырехугольных изумрудов. Ей было восемнадцать лет. Скрипач, сидевший за
столиком, не спускал с нее жадных глаз.