Page 64 - Три товарища

день добровольно пересиживал час-другой на работе. Его жена чем-то напоминала
больную птицу. Сквозь ее расплывшиеся стареющие черты все еще проступало нежное
лицо ребенка, разочарованного и печального.
Я изложил свою просьбу. Она оживилась и подала мне лампу.

— Да, — сказала она, вздыхая, — как подумаешь, что если бы в свое время…
Я знал эту историю. Речь шла о том, как сложилась бы ее судьба, не выйди она за Хассе.
Ту же историю я знал и в изложении самого Хассе. Речь шла опять-таки о том, как бы
сложилась его судьба, останься он холостяком. Вероятно, это была самая
распространенная история в мире. И самая безнадежная.

Я послушал ее с минуту, произнес несколько ничего не значащих фраз и направился к
Эрне Бениг, чтобы взять у нее патефон.

Фрау Хассе говорила об Эрне лишь как об «особе, живущей рядом». Она презирала ее,
потому что завидовала. Я же относился к ней довольно хорошо. Эрна не строила себе
никаких иллюзий и знала, что надо держаться покрепче за жизнь, чтобы урвать хоть
немного от так называемого счастья. Она знала также, что за него приходится платить
двойной и тройной ценой. Счастье — самая неопределенная и дорогостоящая вещь на
свете.

Эрна опустилась на колени перед чемоданом и достала несколько пластинок.

— Хотите фокстроты? — спросила она.
— Нет, — ответил я. — Я не танцую.

Она подняла на меня удивленные глаза.
— Вы не танцуете? Позвольте, но что же вы делаете, когда идете куда-нибудь с дамой?

— Устраиваю танец напитков в глотке. Получается неплохо.
Она покачала головой.

— Мужчине, который не умеет танцевать, я бы сразу дала отставку.
— У вас слишком строгие принципы, — возразил я. — Но ведь есть и другие пластинки.
Недавно я слышал очень приятную — женский голос… что-то вроде гавайской музыки…
— О, это замечательная пластинка! «И как же могла я жить без тебя!» Вы про эту?

— Правильно!.. Что только не приходит в голову авторам этих песенок! Мне кажется,
кроме них, нет больше романтиков на земле.

Она засмеялась.
— Может быть, и так. Прежде писали стихи в альбомы, а нынче дарят друг другу
пластинки. Патефон тоже вроде альбома. Если я хочу вспомнить что-нибудь, мне надо
только поставить нужную пластинку, и все оживает передо мной.
Я посмотрел на груды пластинок на полу.

— Если судить по этому, Эрна, у вас целый ворох воспоминаний.
Она поднялась и откинула со лба рыжеватые волосы.

— Да, — сказала она и отодвинула ногой стопку пластинок, — но мне было бы приятнее
одно, настоящее и единственное…

Я развернул покупки к ужину и приготовил все как умел. Ждать помощи из кухни не
приходилось: с Фридой у меня сложились неважные отношения. Она бы разбила что-
нибудь. Но я обошелся без ее помощи. Вскоре моя комната преобразилась до
неузнаваемости — она вся сияла.