Page 61 - Три товарища

ни на что не будет похож.
Когда булочник углублялся в альбом, она посылала нам заговорщические взгляды,
поводила плечами, кривила рот и подмигивала. В общем, она вела себя довольно резво.
Наконец они сошлись на зеленоватом оттенке, напоминающем цветы резеды. К такому
кузову дамочке нужен был светлый откидной верх. Но тут булочник показал характер:
его траур должен был как-то прорваться, и он твердо настоял на черном кожаном верхе.
При этом он оказался в выигрыше: верх мы ставили ему бесплатно, а кожа стоила
дороже брезента.
Они вышли из мастерской, но задержались во дворе: едва заметив «кадиллак»,
черноглазая пулей устремилась к нему.
— Погляди-ка, пупсик, вот так машина! Просто прелесть! Очень мне нравится!
В следующее мгновение она открыла дверцу и шмыгнула на сиденье, щурясь от восторга.

— Вот это сиденье! Колоссально! Настоящее кресло. Не то что твой «форд»!

— Ладно, пойдем, — недовольно пробормотал пупсик.
Ленц толкнул меня, — дескать, вперед на врага, и попытайся навязать булочнику
машину. Я смерил Готтфрида презрительным взглядом и промолчал. Он толкнул меня
сильнее. Я отвернулся.
Булочник с трудом извлек свою черную жемчужину из машины и ушел с ней, чуть
сгорбившись и явно расстроенный.
Мы смотрели им вслед.

— Человек быстрых решений! — сказал я. — Машину отремонтировал, завел новую
женщину… Молодец!

— Да, — заметил Кестер. — Она его еще порадует.
Только они скрылись за углом, как Готтфрид напустился на меня:

— Ты что же, Робби, совсем рехнулся? Упустить такой случай! Ведь это была задача для
школьника первого класса.

— Унтер-офицер Ленц! — ответил я. — Стоять смирно, когда разговариваете со старшим!
По-вашему, я сторонник двоеженства и дважды выдам машину замуж?
Стоило видеть Готтфрида в эту великую минуту. От удивления его глаза стали
большими, как тарелки.
— Не шути святыми вещами, — сказал он, заикаясь.

Я даже не посмотрел на него и обратился к Кестеру:
— Отто, простись с «кадиллаком», с вашим детищем! Он больше не принадлежит нам.
Отныне он будет сверкать во славу фабриканта кальсон! Надеюсь, у него там будет
неплохая жизнь! Правда, не такая героическая, как у нас, но зато более надежная.

Я вытащил чек. Ленц чуть не раскололся надвое.
— Но ведь он не… оплачен. Денег-то пока нет?.. — хрипло прошептал он.

— А вы лучше угадайте, желторотые птенцы, — сказал я, размахивая чеком, — сколько
мы получим?

— Четыре! — крикнул Ленц с закрытыми глазами.
— Четыре пятьсот! — сказал Кестер.

— Пять, — донесся возглас Юппа, стоявшего у бензоколонки.