Page 76 - Три товарища
P. 76

Грохот нарастал до рева, рев до рычания, рычание до грома, до высокого, свистящего
                пения моторов, работавших на максимальных оборотах. Браумюллер влетел в поворот. За
                ним неслась вторая машина. Ее задние колеса скрежетали и шипели. Она шла ниже
                первой. Гонщик, видимо, хотел попытаться пройти по нижнему кругу.

                — Врешь! — крикнул Ленц. В эту секунду появился Кестер. Его машина на полной
                скорости взлетела до верхнего края. Мы замерли. Казалось, что «Карл» вылетит за
                поворот, но мотор взревел, и автомобиль продолжал мчаться по кривой.

                — Он вошел в поворот на полном газу! — воскликнул я.
                Ленц кивнул.

                — Сумасшедший!
                Мы свесились над барьером, дрожа от лихорадочного напряжения. Удастся ли ему? Я
                поднял Патрицию и поставил ее на ящик с инструментами.
                — Так вам будет лучше видно! Обопритесь на мои плечи. Смотрите внимательно, он и
                этого обставит на повороте.
                — Уже обставил! — закричала она. — Он уже впереди!

                — Он приближается к Браумюллеру! Господи, Отец небесный, святой Моисей! — орал
                Ленц. — Он действительно обошел второго, а теперь подходит к Браумюллеру.
                Над треком нависла грозовая туча. Все три машины стремительно вырвались из-за
                поворота, направляясь к нам. Мы кричали как оголтелые, к нам присоединились
                Валентин и Грау с его чудовищным басом. Безумная попытка Кестера удалась, он
                обогнал вторую машину сверху на повороте, — его соперник допустил просчет и
                вынужден был сбавить скорость на выбранной им крутой дуге. Теперь Отто коршуном
                ринулся на Браумюллера, вдруг оказавшегося только метров на двадцать впереди.
                Видимо, у Браумюллера забарахлило зажигание.
                — Дай ему, Отто! Дай ему! Сожри «Щелкунчика»! — ревели мы, размахивая руками.

                Машины в последний раз скрылись за поворотом. Ленц громко молился всем богам Азии
                и Южной Америки, прося у них помощи, и потрясал своим амулетом. Я тоже вытащил
                свой. Опершись на мои плечи, Патриция подалась вперед и напряженно вглядывалась
                вдаль; она напоминала изваяние на носу галеры.
                Показались машины. Мотор Браумюллера все еще чихал, то и дело слышались перебои.
                Я закрыл глаза; Ленц повернулся спиной к трассе — мы хотели умилостивить судьбу.
                Чей-то крик заставил нас очнуться. Мы только успели заметить, как Кестер первым
                пересек линию финиша, оторвавшись на два метра от своего соперника.

                Ленц обезумел. Он швырнул инструмент на землю и сделал стойку на запасном колесе.

                — Что это вы раньше сказали? — заорал он, снова встав на ноги и обращаясь к механику-
                геркулесу. — Развалина?
                — Отвяжись от меня, дурак, — недовольно ответил ему механик. И в первый раз, с тех
                пор как я его знал, последний романтик, услышав оскорбление, не впал в бешенство. Он
                затрясся от хохота, словно у него была пляска святого Витта.

                Мы ожидали Отто. Ему надо было переговорить с членами судейской коллегии.
                — Готтфрид, — послышался за нами хриплый голос. Мы обернулись и увидели
                человекоподобную гору в слишком узких полосатых брюках, не в меру узком пиджаке
                цвета маренго и в черном котелке.
                — Альфонс! — воскликнула Патриция Хольман.

                — Собственной персоной, — согласился он.

                — Мы выиграли, Альфонс! — крикнула она.
   71   72   73   74   75   76   77   78   79   80   81