Page 152 - Архипелаг ГУЛаг

круглою колоннадой, где, говорят, заседает пленум Верховного Суда Союза, с огромным
подковообразным столом и внутри него ещё с круглым и семью старинными стульями, меня
слушали семьдесят сотрудников Военной Коллегии — вот той самой, которая судила
когда–то Каретникова и Романова и других, и прочее, и так далее… И я сказал им: «Что за
знаменательный день! Будучи осуждён сперва на лагерь, потом на вечную ссылку — я
никогда в глаза не видел ни одного судьи. И вот теперь я вижу вас всех, собранных вместе!»
(И они–то видели живого зэка, протёртыми глазами, — впервые.)
Но, оказывается, это были — не они! Да. Теперь говорили они, что —это были не они.
Уверяли меня, что тех—уже нет. Некоторые ушли на почётную пенсию, кого–то сняли.
(Ульрих, выдающийся из палачей, был снят, оказывается, ещё при Сталине, в 1950 году
за… бесхребетность!) Кое–кого (наперечёт нескольких) даже судили при Хрущёве, и те со
скамьи подсудимых угрожали: «Сегодня ты нас судишь, а завтра мы тебя, смотри!» Но, как
все начинания Хрущёва, это движение, сперва очень энергичное, было им вскоре забыто,
покинуто и не дошло до черты необратимого изменения, а значит, осталось в области
прежней.
В несколько голосов ветераны юриспруденции теперь вспоминали, подбрасывая мне
невольно материал для этой главы. (А если б они взялись вспомнить да опубликовать? Но
годы идут, вот ещё пять прошло, а светлее не стало 88 .) Вспомнили, как на судебных
совещаниях с трибуны судьи гордились тем, что удалось не применять статью 51–ю УК о
смягчающих обстоятельствах и таким образом удалось давать двадцать пять вместо десятки!
Или как были униженно суды подчинены Органам. Некоему судье поступило на суд дело:
гражданин, вернувшийся из Соединённых Штатов, клеветнически утверждал, что там
хорошие автомобильные дороги. И больше ничего. И в деле — больше ничего! Судья
отважился вернуть дело на доследование с целью получения «полноценного антисоветского
материала» — то есть чтобы заключённого этого попытали и побили. Но эту благую цель
судьи не учли, отвечено было с гневом: «Вы что, нашим Органам не доверяете?» — и судья
был… сослан секретарём трибунала на Сахалин! (При Хрущёве было мягче:
«провинившихся» судей посылали… ну, куда б вы думали?., адвокатами! 89 ) Так же
склонялась перед Органами и прокуратура. Когда в 1942 году вопиюще разгласилось
злоупотребление Рюмина в североморской контрразведке, прокуратура не посмела
вмешаться своею властью, а лишь почтительно доложила Абакумову, что его мальчики
шалят. Было отчего Абакумову считать Органы солью земли! (Тогда–то, вызвав Рюмина, он
его и возвысил, на свою погибель.)
Просто времени не было, они бы мне рассказали и вдесятеро. Но задумаешься и над
этим. Если и суд и прокуратура были только пешками министра госбезопасности — так
может и отдельною главою их не надо описывать?
Они рассказывали мне наперебой, я оглядывался и удивлялся: да это люди! вполне
люди! Вот они улыбаются! Вот они искренно изъясняют, как хотели только хорошего. Ну а
если так повернётся ещё, что опять придётся им меня судить? — вот в этом зале (мне
показывают главный зал).
Так что ж, и осудят.
Кто ж у истока — курица или яйцо? люди или система?
Несколько веков была у нас пословица: не бойся закона— бойся судьи.
Но, мне кажется, Закон перешагнул уже через людей, люди отстали в жестокости. И
пора эту пословицу вывернуть: не бойся судьи — бойся закона.
Абакумове кого конечно.

88 А ещё десять прошло — и снова какая ж хмарь непроглядная! [Примеч. 1978 г)

89 А Бойков. Право защищать // Известия, 9 июня 1964, с. 3. — Тут интересен взгляд на судебную защиту!..
А в 1918 судей, выносящих слишком мягкие приговоры, В.И. Ленин требовал исключать из партии