Page 435 - Архипелаг ГУЛаг

чего классовый враг начинает исправляться» 305 .
Если это всё вместе собрать, то вот: брать вас можно ни за что, исправлять вас
бесцельно, в лагере определим вам положение униженное и доймём вас там классовой
борьбой.
Но как же это понять — в лагере да ещё классовая борьба? Ведь действительно,
вроде — все арестанты равны. Нет, не спешите, это представление буржуазное! Для того–то
и отобрали у политической Статьи право содержаться отдельно от уголовников, чтоб теперь
этих уголовников да ей же на шею! (Это те изобретали люди, кто в царских тюрьмах поняли
силу возможного политического объединения, политического протеста и опасность её для
режима.)
Да вот Ида Авербах тут как тут, она же нам и разъяснит. «Работа по политическому
воспитанию и перевоспитанию начинается с классового расслоения заключённых»,
«опереться на наиболее социально–близкие пролетариату слои» 306 (а какие ж это—
близкие? да «бывшие рабочие», то есть воры, вот их–то и натравить на Пятьдесят
Восьмую!)… «перевоспитание невозможно без разжигания политических страстей».
Так что когда жизнь нашу полностью отдавали во власть воров, — то не был произвол
ленивых начальников на глухих лагучастках, то была высокая Теория!
«Классово–дифференцированный подход к режиму… непрерывное административное
воздействие на классово–враждебные элементы» — да влача свой бесконечный срок, в
изорванной телогрейке и с головой потупленной — вы хоть можете себе это вообразить? —
непрерывное административное воздействие на вас?!
Всё в той же замечательной книге мы читаем даже перечень приёмов, как создать
Пятьдесят Восьмой невыносимые условия в лагере. Тут не только сокращать ей свидания,
передачи, переписку, право жалобы, право передвижения внутри (!) лагеря. Тут и создавать
из классово–чуждых отдельные бригады, ставить их в более трудные условия (от себя
поясню: обманывать их при замере выполненных работ), а когда они не выполнят норму —
объявить это вылазкой классового врага. (Вот и колымские расстрелы целыми бригадами.)
Тут и частные творческие советы: кулаков и подкулачников (то есть лучших сидящих в
лагере крестьян, во сне видящих крестьянскую работу) — не посылать на сельхозработы!
Тут и: высококвалифицированному классово–враждебному элементу (то есть инженерам) не
доверять никакой ответственной работы «без предварительной проверки». (Но кто в лагере
настолько квалифицирован, чтобы проверить инженеров? очевидно, воровская лёгкая
кавалерия от КВЧ, нечто вроде хунвейбинов.) Этот совет трудновыполним на каналах: ведь
шлюзы сами не проектируются, трасса сама не ложится, тогда Авербах просто умоляет:
пусть хоть шесть месяцев после прибытия в лагерь специалисты проводят на общих! (А для
смерти больше не нужно.) Мол, тогда, живя не в интеллигентском привилегированном
бараке, «он испытывает воздействие коллектива», «контрреволюционеры видят, что массы
против них и презирают их».
И как удобно, владея классовой идеологией, выворачивать всё происходящее. Кто–то
устраивает «бывших» и интеллигентов на придурочьи посты? — значит, тем самым он
«посылает на самую тяжёлую работу лагерников из среды трудящихся». Если в каптёрке
работает бывший офицер и обмундирования не хватает — значит, он «сознательно
отказывает». Если кто–то сказал рекордистам: «остальные за вами не угонятся» — значит, он
классовый враг! Если вор напился, или бежал, или украл, — разъясняют ему, что это не он
виноват, что это классовый враг его напоил, или подучил бежать, или подучил украсть
(интеллигент подучил вора украсть! — это совершенно серьёзно пишется в 1936 году). А
если сам «чуждый элемент даёт хорошие производственные показатели», — это он «делает в

305 От тюрем к воспитательным учреждениям, с. 384.

306 И. Л. Авербах. От преступления к труду, с. 35.