Page 649 - Архипелаг ГУЛаг

Меньшевик Зурабов, учинивший скандал во 2–й Государственной Думе (поносил
русскую армию), не был даже изгнан с заседания. Зато его сын не вылезал из советских
лагерей с 1927 года. Вот и масштаб двух времён.
Когда был, как говорится, «репрессирован» Тухачевский, то не только разгромили и
посадили всю его семью (уж не упоминаю, что дочь исключили из института), но арестовали
двух его братьев с жёнами, четырёх его сестёр с мужьями, а всех племянников и племянниц
разогнали по детдомам и сменили им фамилии наТомашевичей, Ростовых и т. д. Жена его
расстреляна в казахстанском лагере, мать просила подаяние на астраханских улицах и
умерла 424 . И то же можно повторить о родственниках сотен других именитых казнённых.
Вот что значит преследовать.
Главной особенностью преследований (не–преследований) в царское время было,
пожалуй, именно: что никак не страдали родственники революционера. Наталья Седова
(жена Троцкого) в 1907 беспрепятственно возвращается в Россию, когда Троцкий был —
осуждённый преступник. Любой член семьи Ульяновых (которые в разное время тоже почти
все арестовывались) в любой момент свободно получает разрешение выезжать за границу.
Когда Ленин считался «разыскиваемый преступник» за призывы к вооружённому
восстанию, — сестра его Анна легально и регулярно переводила ему деньги в Париж на его
счёт в «Лионском кредите». И мать Ленина, и мать Крупской пожизненно получали высокие
государственные пенсии за гражданско–генеральское или офицерское положение своих
покойных мужей, — и дико было представить, чтоб стали их утеснять.
В таких–то условиях у Толстого и сложилось убеждение, будто не нужна политическая
свобода, а нужно одно моральное усовершенствование.
Конечно, не нужна свобода тому, у кого она уже есть. Это и мы согласимся: в конце–то
концов дело не в политической свободе, да! Не в пустой свободе цель развития человечества.
И даже не в удачном политическом устройстве общества, да! Дело, конечно, в нравственных
основаниях общества! — но это в конце, а в начале? А— на первом шаге? Ясная Поляна в то
время была открытым клубом мысли. А оцепили б её в блокаду, как квартиру Ахматовой,
когда спрашивали паспорт у каждого посетителя, а прижали бы так, как всех нас при
Сталине, когда трое боялись сойтись под одну крышу — запросил бы тогда и Толстой
политической свободы.
В самое страшное время «столыпинского террора» либеральная «Русь» на первой
странице без помех печатала крупно: «Пять казней!.. Двадцать казней в Херсоне!» Толстой
рыдал, говорил, что жить невозможно, что ничего нельзя представить себе ужаснее 425 .
Вот уже упомянутый список «Былого»: 950 казней за 6 месяцев 426 .
Берём этот номер «Былого». Обращаем внимание, что издан он был (февраль 1907) в
самую полосу восьмимесячной (19 августа 1906— 19 апреля 1907) столыпинской «военной
юстиции» — и составлен по печатным данным русских же телеграфных агентств. Ну как
если бы в Москве в 1937 газеты бы печатали списки расстрелянных, и вышел бы сводный
бюллетень, — а НКВД вегетариански бы помаргивало.
Во–вторых, этот восьмимесячный период «военной юстиции», ни до, ни после того в
России не повторившийся, не мог быть продолжен потому, что «безвластная», «покорная»
Государственная Дума не утвердила бы такой юстиции (даже на обсуждение Думы

424 Этот пример я привожу из–за родственников, невиновных родственников. Сам Тухачевский входит у нас
теперь в новый культ, который я не собираюсь поддерживать. Он пожал то, что посеял, руководя подавлением
Кронштадта и Тамбовского крестьянского восстания.

425 Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. Т. 1. [М.]: ГИХЛ, 1955, с. 232, 233.

426 Н.И. Фалиев. Шесть месяцев военно–полевой юстиции // Былое: Журнал, посвященный истории
освободительного движения. Пб., 1907, № 2 (14), с. 80.