Page 798 - Архипелаг ГУЛаг

ссыльными они составили добрую половину республики, так что с успехом её можно было
теперь называть Казэтсстан. Но не обделены были и Средняя Азия, и Сибирь (множество
калмыков вымерло на Енисее), Северный Урал и Север Европейской части.
Считать или не считать ссылкою народов высылку прибалтийцев? Формальным
условиям она не удовлетворяет: ссылали не всех подчистую, народы как будто остались на
месте (слишком близко к Европе, а то ведь как хотелось!). Как будто остались, но прорежены
по первому разряду.
Их чистить начали рано: ещё в 1940 году, сразу, как только вошли туда наши войска, и
ещё прежде, чем обрадованные народы единодушно проголосовали за вступление в
Советский Союз. Изъятие началось с офицеров. Надо представить себе, чем было для этих
молодых государств их первое (и последнее) поколение собственных офицеров: это была
сама серьёзность, ответственность и энергия нации. Ещё гимназистами в снегах под Нарвой
они учились, как неокрепшей своей грудью отстоять неокрепшую родину. Теперь этот
сгущённый опыт и энергию срезали одним взмахом косы, это было важнейшим
приготовлением к плебисциту. Да это испытанный был рецепт: разве не то же делалось
когда–то и в коренном Союзе? Тихо и поспешно уничтожить тех, кто может возглавить
сопротивление, ещё тех, кто может возбуждать мыслями, речами, книгами, — и как будто
народ весь на месте, а уже и нет народа. Мёртвый зуб снаружи первое время вполне похож
на живой.
Но в 1940 году для Прибалтики это не ссылка была, это были лагеря, а для кого–то —
расстрелы в каменных тюремных дворах. Ив 1941, отступая, хватали, сколько могли, людей
состоятельных, значительных, заметных, увозили, угоняли их с собой как дорогие трофеи, а
потом сбрасывали, как навоз, на коченелую землю Архипелага (брали непременно ночами,
100 кг багажа на всю семью, и глав семей уже при посадке отделяли для тюрьмы и
уничтожения). Всю войну затем (по ленинградскому радио) угрожали Прибалтике
беспощадностью и местью. В 1944, вернувшись, угрозы исполнили, сажали обильно и густо.
Но и это ещё не была массовая народная ссылка.
Главная ссылка прибалтийцев разразилась в 1948 году (непокорные литовцы), в 1949
(все три нации) ив 1951 (ещё раз литовцы). В эти же совпадающие годы скребли и Западную
Украину, и последняя высылка произошла там тоже в 1951 году.
Кого–то готовился Генералиссимус ссылать в 1953 году? Евреев ли? Кроме них кого?
Этого замысла мы никогда не узнаем. Я подозреваю, например, что была у Сталина
неутолённая жажда сослать всю Финляндию куда–нибудь в при–китайские пустыни, — но
не удалось это ему ни в 1940, ни в 1947 (попытка переворота Лейно). Приискал бы он
местечко за Уралом хоть и сербам, хоть и пелопоннесским грекам.
Если бы этот Четвёртый Столп Передового Учения продержался б ещё лет десять, — не
узнали бы мы этнической карты Евразии, произошло бы великое Противопереселение
народов.
Сколько сослано было наций, столько и эпосов напишут когда–нибудь — о разлуке с
родной землёй и о сибирском уничтожении. Им самим только и прочувствовать всё
прожитое, а не нам пересказывать, не нам дорогу перебегать.
Но чтобы признал читатель, что та же это страна ссылки, уже наведанная ему, то же
грязнилище при том же Архипелаге, — проследим немного за высылкою прибалтов.
Высылка прибалтов происходила не только не насилием над верховной народной
волей, но исключительно в выполнение её. В каждой из трёх республик состоялось
свободное постановление своего Совета Министров (в Эстонии — 25 ноября 1948 года) о
высылке определённых разрядов своих соотечественников в чужую дальнюю Сибирь — и
притом навечно, чтоб на родную землю они никогда более не вернулись. (Здесь отчётливо
видна и независимость прибалтийских правительств, и та крайность раздражения, до
которого их довели негодные никчемные соотечественники.) Разряды эти были вот какие: а)
семьи уже осуждённых (мало было, что отцы доходят в лагерях, надо было всё семя их
вытравить); б) зажиточные крестьяне (это очень ускоряло уже назревшую в Прибалтике