Page 103 - Белая гвардия

саду на берегу озера, опьяненный своей славой и присутствием обаятельных цветных
женщин.

В полночь Николка предпринял важнейшую и, конечно, совершенно своевременную
работу. Прежде всего он пришел с грязной влажной тряпкой из кухни, и с груди
Саардамского Плотника исчезли слова:

«Да здравствует Россия…

Да здравствует самодержавие!
Бей Петлюру!»

Затем при горячем участии Лариосика были произведены и более важные работы. Из
письменного стола Турбина ловко и бесшумно был вытащен Алешин браунинг, две
обоймы и коробка патронов к нему. Николка проверил его и убедился, что из семи
патронов старший шесть где-то расстрелял.

— Здорово… — прошептал Николка.
Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы Лариосик оказался предателем. Ни в коем
случае не может быть на стороне Петлюры интеллигентный человек вообще, а
джентльмен, подписавший векселей на семьдесят пять тысяч и посылающий
телеграммы в шестьдесят три слова, в частности… Машинным маслом и керосином
наилучшим образом были смазаны и най-турсов кольт и Алешин браунинг. Лариосик,
подобно Николке, засучил рукава и помогал смазывать и укладывать все в длинную и
высокую жестяную коробку из-под карамели. Работа была спешной, ибо каждому
порядочному человеку, участвовавшему в революции, отлично известно, что обыски при
всех властях происходят от двух часов тридцати минут ночи до шести часов пятнадцати
минут утра зимой и от двенадцати часов ночи до четырех утра летом. Все же работа
задержалась, благодаря Лариосику, который, знакомясь с устройством десятизарядного
пистолета системы Кольт, вложил в ручку обойму не тем концом и, чтобы вытащить ее,
понадобилось значительное усилие и порядочное количество масла. Кроме того,
произошло второе и неожиданное препятствие: коробка со вложенными в нее
револьверами, погонами Николки и Алексея, шевроном и карточкой наследника
Алексея, коробка, выложенная внутри слоем парафиновой бумаги и снаружи по всем
швам облепленная липкими полосами электрической изоляции, не пролезала в
форточку.
Дело было вот в чем: прятать так прятать!.. Не все же такие идиоты, как Василиса. Как
спрятать, Николка сообразил еще днем. Стена дома №13 подходила к стене соседнего 11-
го номера почти вплотную — оставалось не более аршина расстояния. Из дома №13 в
этой стене было только три окна — одно из Николкиной угловой, два из соседней
книжной, совершенно ненужные (все равно темно), и внизу маленькое подслеповатое
оконце, забранное решеткой, из кладовки Василисы, а стена соседнего №11 совершенно
глухая. Представьте себе великолепное ущелье в аршин, темное и невидное даже с
улицы, и не доступное со двора ни для кого, кроме разве случайных мальчишек. Вот как
раз и будучи мальчишкой, Николка, играя в разбойников, лазил в него, спотыкаясь на
грудах кирпичей, и отлично запомнил, что по стене тринадцатого номера тянется вверх
до самой крыши ряд костылей. Вероятно раньше, когда 11-го номера еще не
существовало, на этих костылях держалась пожарная лестница, а потом ее убрали.
Костыли же остались. Высунув сегодня вечером руку в форточку, Николка и двух секунд
не шарил, а сразу нащупал костыль. Ясно и просто. Но вот коробка, обвязанная накрест
тройным слоем прекрасного шпагата, так называемого сахарного, с приготовленной
петлей, не лезла в форточку.
— Ясное дело, надо окно вскрывать, — сказал Николка, слезая с подоконника.

Лариосик отдал дань уму и находчивости Николки, после чего приступил к