Page 85 - Белая гвардия

— Не сметь вставать! Слушать команду!!
«Что они делают?» — остервенело подумал Николка.

Константиновцы, — их было человек двадцать, — выскочив с перекрестка без оружия,
рассыпались в поперечном же Фонарном переулке, и часть из них бросилась в первые
громадные ворота. Страшно загрохотали железные двери, и затопали сапоги в звонком
пролете. Вторая кучка в следующие ворота. Остались только пятеро, и они, ускоряя бег,
понеслись прямо по Фонарному и исчезли вдали.

Наконец на перекресток выскочил последний бежавший, в бледных золотистых погонах
на плечах. Николка вмиг обострившимся взглядом узнал в нем командира второго
отделения первой дружины, полковника Най-Турса.
— Господин полковник! — смятенно и в то же время обрадованно закричал ему
навстречу Николка, — ваши юнкера бегут в панике.

И тут произошло чудовищное. Най-Турс вбежал на растоптанный перекресток в шинели,
подвернутой с двух боков, как у французских пехотинцев. Смятая фуражка сидела у него
на самом затылке и держалась ремнем под подбородком. В правой руке у Най-Турса был
кольт и вскрытая кобура била и хлопала его по бедру. Давно не бритое, щетинистое лицо
его было грозно, глаза скошены к носу, и теперь вблизи на плечах были явственно видны
гусарские зигзаги, Най-Турс подскочил к Николке вплотную, взмахнул левой свободной
рукой и оборвал с Николки сначала левый, а затем правый погон. Вощеные лучшие
нитки лопнули с треском, причем правый погон отлетел с шинельным мясом. Николку
так мотнуло, что он тут же убедился, какие у Най-Турса замечательно крепкие руки.
Николка с размаху сел на что-то нетвердое, и это нетвердое выскочило из-под него с
воплем и оказалось пулеметчиком Ивашиным. Затем заплясали кругом перекошенные
лица юнкеров, и все полетело к чертовой матери. Не сошел Николка с ума в этот момент
лишь потому, что у него на это не было времени, так стремительны были поступки
полковника Най-Турса. Обернувшись к разбитому взводу лицом, он взвыл команду
необычным, неслыханным картавым голосом. Николка суеверно подумал, что этакий
голос слышен на десять верст и, уж наверно, по всему городу.
— Юнкегга! Слушай мою команду: сгывай погоны, кокагды, подсумки, бгосай огужие!
По Фонагному пегеулку сквозными двогами на Газъезжую, на Подол! На Подол!! Гвите
документы по догоге, пгячьтесь, гассыпьтесь, всех по догоге гоните с собой-о-ой!
Затем, взмахнув кольтом, Най-Турс провыл, как кавалерийская труба:

— По Фонагному! Только по Фонагному! Спасайтесь по домам! Бой кончен! Бегом магш!
Несколько секунд взвод не мог прийти в себя. Потом юнкера совершенно побелели.
Ивашин перед лицом Николки рвал погоны, подсумки полетели на снег, винтовка со
стуком покатилась по ледяному горбу тротуара. Через полминуты на перекрестке
валялись патронные сумки, пояса и чья-то растрепанная фуражка. По Фонарному
переулку, влетая во дворы, ведущие на Разъезжую улицу, убегали юнкера.
Най-Турс с размаху всадил кольт в кобуру, подскочил к пулемету у тротуара, скорчился,
присел, повернул его носом туда, откуда прибежал, и левой рукой поправил ленту.
Обернувшись к Николке с корточек, он бешено загремел:

— Оглох? Беги!
Странный пьяный экстаз поднялся у Николки откуда-то из живота, и во рту моментально
пересохло.
— Не желаю, господин полковник, — ответил он суконным голосом, сел на корточки,
обеими руками ухватился за ленту и пустил ее в пулемет.

Вдали, там, откуда прибежал остаток най-турсова отряда, внезапно выскочило несколько
конных фигур. Видно было смутно, что лошади под ними танцуют, как будто играют, и
что лезвия серых шашек у них в руках. Най-Турс сдвинул ручки, пулемет грохнул — ар-
ра-паа, стал, снова грохнул и потом длинно загремел. Все крыши на домах сейчас же
закипели и справа и слева. К конным фигурам прибавилось еще несколько, но затем
одну из них швырнуло куда-то в сторону, в окно дома, другая лошадь стала на дыбы,