Page 280 - Донские рассказы

Смертный враг
Оранжевое, негреющее солнце еще не скрылось за резко очерченной линией горизонта,
а месяц, отливающий золотом в густой синеве закатного неба, уже уверенно полз с
восхода и красил свежий снег сумеречной голубизной.

Из труб дым поднимался кудреватыми тающими столбами, в хуторе попахивало жженым
бурьяном, золой. Крик ворон был сух и отчетлив. Из степи шла ночь, сгущая краски;
и едва лишь село солнце, над колодезным журавлем повисла, мигая, звездочка,
застенчивая и смущенная, как невеста на первых смотринах.
Поужинав, Ефим вышел на двор, плотнее запахнул приношенную шинель, поднял
воротник и, ежась от холода, быстро зашагал по улице. Не доходя до старенькой школы,
свернул в переулок и вошел в крайний двор. Отворил дверь в сенцы, прислушался – в
хате гомонили и смеялись. Едва распахнул он дверь – разговор смолк. Возле печки
колыхался табачный дым, телок посреди хаты цедил на земляной пол тоненькую
струйку, на скрип двери нехотя повернул лопоухую голову и отрывисто замычал.

– Здорово живете!
– Слава богу, – недружно ответили два голоса.

Ефим осторожно перешагнул лужу, ползущую из-под телка, и присел на лавку.
Поворачиваясь к печке, где на корточках расположились курившие, спросил:
– Собрание не скоро?

– А вот как соберутся, народу мало, – ответил хозяин хаты и, шлепнув раскоряченного
телка, присыпал песком мокрый пол.

Возле печки затушил цигарку Игнат Борщев и, цвиркнув сквозь зубы зеленоватой
слюной, подошел и сел рядом с Ефимом.

– Ну, Ефим, быть тебе председателем! Мы уж тут мороковали про это, – насмешливо
улыбнулся он, поглаживая бороду.

– Трошки подожду.
– Что так?

– Боюсь, не поладим.
– Как-нибудь… Парень ты подходящий, был в Красной Армии, из бедняцкого классу.

– Вам человек из своих нужен…
– Из каких это своих?

– А из таких, чтоб вашу руку одерживал. Чтоб таким, как ты, богатеям в глаза
засматривал да под вашу дудочку приплясывал.

Игнат кашлянул и, сверкнув из-под папахи глазами, подмигнул сидевшим у печки.
– Почти что и так… Таких, как ты, нам и даром не надо!.. Кто против мира прет? Ефим!
Кто народу, как кость, поперек горла становится? Ефим! Кто выслуживается перед
беднотой? Опять же Ефим!..

– Перед кулаками выслуживаться не буду!
– Не просим!
Возле печки, выпустив облака дыма, сдержанно заговорил Влас Тимофеевич:

– Кулаков у нас в хуторе нет, а босяки есть… А тебя, Ефим, на выборную должность
поставим. Вот, с весны скотину стеречь либо на бахчи.