Page 34 - Донские рассказы
P. 34

заглушая ее, работал с перебоями, с выхлопами мотор трактора. В переулке
                послышались голоса, смех, потом кто-то прокричал молодым, звучным тенорком:

                – Я говорил тебе, что свеча барахлит! Шведский ключ у тебя? Неси его сюда, миленький!
                Неси, рыбий глаз!

                В саду пахло вянущей травой, дымом и пригорелой кашей. Около полевой кухни, широко
                расставив кривые ноги, стоял приятель Николая бронебойщик Петр Лопахин. Он курил и
                лениво переругивался с поваром Лисиченко.

                – Опять каши наварил, гнедой мерин?
                – Опять. А ты не ругайся.

                – Вот где у меня сидит твоя каша, понятно?

                – А мне наплевать, где она у тебя сидит.
                – Ты не повар, а так, черт знает что. Никакой выдумки не имеешь, никакой хорошей идеи
                у тебя в голове нет. У тебя голова, как пустой котел, один звон в ней. Неужели ты не мог
                в этом хуторе овцу или чушку выпросить так, чтобы хозяин не видал? Щей бы хороших
                сварил, второе сготовил…

                – Отчаливай, отчаливай, слыхали мы таких!
                – Три недели, кроме пшенной каши, ничего от тебя не получаем, так делают порядочные
                повара? Сапожник ты, а не повар!

                – А тебе что, антрекота захотелось? Или, может, свиную отбивную?

                – Из тебя бы отбивную сделать! Больно уж материал подходящий, разъелся, как
                интендант второго ранга!
                – Ты поосторожней, Петька, а то ведь у меня кипяток под рукой… В медсанбат-то ходил?

                – Ходил.
                – Ну и что?

                – А ничего.

                – Чего же ты ходил?
                Лопахин притворно зевнул, помолчал. Улыбающийся Лисиченко, подбоченясь, смотрел
                на него, ждал ответа.

                – Так просто ходил, знакомых искал, – равнодушно сказал Лопахин.
                – А там одна была славненькая… Не клюнуло?

                – Я и не старался, чтобы клюнуло.

                – Ну, ты это брось! Я видел, как ты сапоги травой начищал и медаль свою тряпочкой
                надраивал. Не помогла, стало быть, и медаль? Да и как она тебе поможет? Будь у тебя,
                допустим, орден, тогда другое дело, а то, подумаешь, невидаль – медаль за отвагу! Там,
                браток, не с такими орденами попадаются.
                – Дурак, – беззлобно сказал Лопахин. – Говорю тебе, что и в мыслях ничего не держал, а
                так просто прошелся по хутору. После твоих харчей не очень-то разгуляешься.
                Последнее время я до того отощал, что даже жену во сне перестал видеть.
                – А что же тебе снится, герой?

                – Постные сны вижу, всякая дрянь снится, вроде твоей каши.
                «Охота им языками трепать», – подумал Николай и приподнялся, расправляя затекшие
                руки.
   29   30   31   32   33   34   35   36   37   38   39