Page 370 - Донские рассказы

Гаврила всю дорогу говорил без умолку. Пытался улыбаться.
– На этом месте года три назад девки в Дону потопли. Оттого и часовенка. – Он указал
кнутовищем на унылую верхушку часовни. – Тут мы с тобой и простимся. Дальше дороги
нету, гора обвалилась. Отсель до станицы с версту, помаленечку дойдешь.

Петро поправил на ремне сумку с харчами и слез с арбы. С усилием задушив рыдание,
Гаврила кинул на землю кнут и протянул трясущиеся руки.
– Прощай, родимый!.. Солнышко ясное смеркнется без тебя у нас… – И, кривя
изуродованное болью, мокрое от слез лицо, резко, до крика повысил голос: –
Подорожники не забыл, сынок?.. Старуха пекла тебе… Не забыл?.. Ну, прощай!..
Прощай, сынушка!..
Петро, прихрамывая, пошел, почти побежал по узенькой каемке дороги.

– Ворочайся!.. – цепляясь за арбу, кричал Гаврила.
«Не вернется!..» – рыдало в груди невыплаканное слово.

В последний раз мелькнула за поворотом родная белокурая голова, в последний раз
махнул Петро картузом, и на том месте, где ступила его нога, ветер дурашливо взвихрил
и закружил белесую дымчатую пыль.
1926