Page 35 - Собрание рассказов

обнимку друг с дружкой или же вскрикивают да хихикают с мальчишками у киоска с
содовой; а она проходила мимо них и шла дальше вдоль сомкнутого строя витрин, причем
мужчины, изнывавшие от безделья в дверях, даже не провожали ее больше глазами.

III

Парикмахер устремился вверх по улице, где сквозь облака роящихся мошек
ослепительно сверкали редкие фонари, недвижно и залихватски подвешенные в
безжизненном воздухе. В густой пыли умирал день; над темной площадью, окутавшейся
саваном из песка, небо было незамутненное, как поверхность медного колокола изнутри. На
востоке у горизонта пробивался отблеск вдвое прибывшей луны.
Когда он догнал их, Мак-Лендон и трое остальных садились в машину, оставленную в
узком проулке. Склонив массивную голову, Мак-Лендон вгляделся в него поверх машины.
— Передумал что ли? — сказал он. — Тем лучше для тебя; богом клянусь, завтра,
когда в городе узнают, что ты сегодня молол…
— Полно, полно, — сказал другой, бывший солдат. — Пинкертон свой парень. Давай
сюда, Пинк, подсаживайся.
— Ребята, Уил Мэйз никак не мог на такое пойти, — сказал парикмахер. — Если
вообще там хоть что-то было. Да вы ведь не хуже меня знаете: нет города, где негры лучше
наших. Женщине всякое может насчет мужчин померещиться, хоть ничего совсем и нет, а
мисс Минни вообще…
— Точно, точно, — сказал солдат. — Мы с ним только малость потолкуем, вот и все.
— Еще чего, потолкуем! — сказал Крепыш. — Когда мы разделаемся с этим…
— Да заткнись ты! — сказал солдат. — Ты что, хочешь, чтобы в городе каждая
собака…
— Всем расскажем, богом клянусь! — сказал Мак-Лендон. — Расскажем, что всякий,
позволивший, чтоб белую женщину…
— Поехали, поехали, вон еще машина.
Из облака пыли в конце проулка со скрежетом выкатил другой автомобиль. Включив
зажигание, Мак-Лендон последовал за ним. Пыль плыла по улице наподобие тумана.
Окруженные ореолом уличные фонари будто плавали в воде. Машина выехала за пределы
городка.
Узкая, в выбоинах, дорога изобиловала поворотами. Над нею, да и над всей землей,
нависала пыль. На фоне неба выросла мрачная громада фабрики мороженого, где ночным
сторожем работал Уил Мэйз.
— Пожалуй, вот тут остановимся, а? — сказал солдат.
Мак-Лендон не отозвался. Он рванул вперед, круто притормозил, и свет фар
выплеснулся на глухую стену.
— Послушайте, ребята, — сказал парикмахер. — Если он на месте, ведь это же
доказывает, что он ни при чем. Правда же? Будь он виновен, он бы сбежал. Неужто не ясно,
что сбежал бы?
Подкатил и остановился другой автомобиль. Мак-Лендон вышел из машины, за ним
соскочил Крепыш.
— Послушайте, ребята, — сказал парикмахер.
— Выключай фары! — сказал Мак-Лендон. Нахлынула непроглядная темь. Ее не
наполняли звуки, только шум легких, боровшихся за воздух со спекшейся пылью, в которой
они прожили два месяца, да потом — удаляющийся скрип шагов Мак-Лендона и Крепыша, и
чуть погодя — голос Мак-Лендона:
— Уил! Уил!
На востоке у горизонта тусклое свечение луны теперь усилилось. Луна нависала над
коньком крыши, серебря воздух и пыль, так что те, казалось, задышали, ожили в чаще
расплавленного свинца. Не слышно было ни ночных птиц, ни насекомых — ни звука, лишь