Page 101 - Глазами клоуна
P. 101

и  пыталась  разъяснить  Карлу  и  Сабине,  что  Рим  к  этому  вопросу  не  может  подходить
               иначе... И тогда супруги начинали хитро переглядываться, как бы говоря: «Знаем мы вас...
               вы, наверное, черт знает что выделываете, чтобы не иметь детей», а под конец кто-нибудь из
               замученных долгим бдением ребятишек вырывал из рук Марии, из моих рук или рук Карла и
               Сабины  рюмку  и  выплескивал  вино  на  школьные  тетради,  которые  стопкой  лежали  на
               письменном  столе.  Карлу  это  было  страшно  неприятно;  ведь  он  все  время  читает  своим
               ученикам  нравоучения:  Дисциплина,  порядок!  —  и  вот  нате,  придется  возвращать  им
               тетради для классных работ в винных пятнах. Колотушки сыпались на правых и виноватых,
               дети  подымали  плач,  и  Сабина,  бросив  на  нас  взгляд,  означавший:  «Что  возьмешь  с
               мужчин»,  удалялась на кухню с  Марией, чтобы сварить кофе; там она начинала «дамские
               разговоры»,  которые  Мария  так  же  не  переносит,  как  я  —  «мужские».  Мы  оставались  с
               Карлом вдвоем, и он опять заводил речь о деньгах в тоне упрека, я, мол, с тобой откровенен,
               потому что ты хороший парень, но разве ты меня можешь _понять_?
                     — Сабина, — сказал я, вздохнув, — я банкрот по всем статьям — морально, физически,
               в работе, в деньгах, я...
                     — Если тебе нечего есть, — сказала она, — то, надеюсь, ты знаешь, у нас тебя всегда
               ждет тарелка супа.
                     Я молчал, я был растроган, она сказала это искренне, без всяких сантиментов.
                     — Слышишь? — спросила она.
                     — Слышу, и не позже завтрашнего дня явлюсь за своей тарелкой супа. Да и вот еще,
               если вам по-прежнему требуется кто-то, чтобы присматривать за детьми, то я... то я... — Я
               запнулся. На худой конец я могу делать за деньги то, что всегда делал для них бесплатно, но
               тут  я  вдруг  вспомнил  эту  идиотскую  историю  с  яйцом,  которое  скормил  Грегору.  Сабина
               засмеялась:
                     — Ну, говори же!
                     —  Я  хотел  только  сказать,  что  вы  можете  порекомендовать  меня  вашим  знакомым,
               телефон у меня есть... и я запрошу не дороже, чем другие.
                     Сабина промолчала, и я ясно почувствовал, что она поражена.
                     — Послушай, — сказала она, — я не могу долго разговаривать, но скажи наконец... что
               случилось.
                     Очевидно, Сабина — единственный человек в Бонне, который еще не прочел пасквиля
               Костерта; я сообразил также, что ей не от кого было узнать о Марии и обо мне. В «кружок»
               она не вхожа.
                     —  Сабина,  —  сказал  я,  —  Мария  меня  бросила,  она  вышла  замуж  за  некоего
               Цюпфнера.
                     — Боже мой, — закричала она, — ведь это неправда?
                     — Правда, — сказал я.
                     Она опять замолчала,  и  я  услышал,  что  кто-то  барабанит  в  дверь  телефонной  будки.
               Наверняка это был какой-то кретин, торопившийся сообщить своему дружку по скату, что он
               мог выиграть на червях, хотя остался без трех.
                     —  Надо  было  на  ней  жениться,  —  сказала  Сабина  тихо,  —  я  хочу  сказать...  сам
               понимаешь, что я хочу сказать.
                     —  Понимаю,  —  ответил  я,  —  я  уже  собирался,  но  потом  выяснилось,  что  с  меня
               требуют  какую-то  паршивую  бумажонку  из  отдела  регистрации  браков  и  что  я  должен
               обязаться в письменном виде, подумай только — в письменном виде, — воспитывать детей в
               католическом духе.
                     —  Но  ведь  не  из-за  этого  поломались  ваши  отношения?  —  спросила  она.  В  дверь
               телефонной будки забарабанили сильней.
                     — Не знаю, — ответил я, — во всяком случае, это послужило поводом... но тут еще
               много  чего  замешано,  мне  самому  не  ясно,  что.  Клади  трубку,  дорогая,  а  то  этот
               взбесившийся ариец за дверью укокошит тебя. В нашей стране не продохнешь от чудовищ.
                     — Обещай, что ты придешь к нам, — сказала она, — и запомни: в любое время тебя
   96   97   98   99   100   101   102   103   104   105   106