Page 7 - Хождение по мукам. Хмурое утро

– Гражданка, как же вам верить, вы же сказки рассказываете.
Тогда командир полка вынул трубочку изо рта, обтер ее об рукав и сказал солидно:

– Не горячись, Гора, она, может, дело говорит… Ваша фамилия Телегина? (Даша – чуть
слышно: «Да».) Имя, отчество вашего мужа помните?

– Иван Ильич.
– Штабс-капитан царской службы?

– Кажется… Да…
– Был ротным командиром в Одиннадцатой Красной армии?

– Вы его знаете?
Даша кинулась к столу, щеки ее залил румянец; только что сидела увядшая, мертвая, –
расцвела.
– Я видела Ивана в последний раз, когда он под выстрелами бежал по крышам… Вот как
это было…
– А вы сядьте, успокойтесь, – сказал командир полка. – Знаю Ивана Ильича, вместе были
в германской войне, вместе ушли из плена. Мельшин моя фамилия, Петр Николаевич,
может, он вам поминал когда-нибудь? И в Красной Армии его хорошо знают. – Он
повернулся к ротному: – Жинка твоя правильнее тебя этот орешек раскусила. – И –
Даше: – Отдохнете, завтра поговорим. Вы тут можете устроиться. Выйдете в сени, там
будет кухня. Спите спокойно.

Даша и за ней Кузьма Кузьмич, – которого командиры как будто перестали замечать, –
вошли через сени в тепло натопленную пустую кухню. Кузьма Кузьмич посоветовал
Даше залезть на печь: «Косточки прогреете, в одну ночь за неделю отоспитесь. Дайте-ка
я вас, душенька, подсажу…»
Даша с трудом влезла на печь, размотала платок, подложила его под щеку, прикрылась
пальто, подобрала ноги. Здесь было хорошо, пахло теплыми кирпичами, хлебным
дымком. Тыркал сверчок, неизменный сожитель. Он-то и не давал Даше заснуть сразу:
сон только пленкой покрывал ее, сверчок – тырк, тырк – простегивал ее сон серой
строчкой…
То ей представлялось, что стучит метроном, она сидит у рояля, в оцепенении опустив
руки. От ожидания сердце тревожно бьется, но не шаги любимого, обожаемого, – снова
слышно тырканье сверчка – стежка за стежкой.
«Какой покой, какой покой, – повторял в ней голос… – Вернулась на родину, бедная
Даша… Но ты же никогда не знала родины. Даша, Даша… Ах, не мешайте мне… Ну,
конечно, это дирижер стучит костяной палочкой, сейчас раздастся музыка…» И снова –
тырк, тырк…
Кузьма Кузьмич пристроился на лавке под печкой и тоже не мог сразу заснуть, –
причмокивая, бормотал:

– Поверили, поверили… Простые сердцем… На их месте я бы так скоро не поверил, –
почему? Сам себя не знаешь, темен человек… Поверили – сильные люди всегда просты…
В этом их сила. Теперь-то уж нам паспорт дан, – поверили. Ну да, вам нужен смышленый
человек? Революции он нужен? Нужен… Вот вам – я… Дарья Дмитриевна… Я спрашиваю
– революции нужен смышленый человек?..