Page 170 - Живые и мертвые
P. 170

Народу кругом становилось все больше. Пока одни носили взад и вперед нерезаные и
               резаные  рельсы  и  швеллеры,  другие  долбили  мостовую,  расковыривали  ее  железными
               клиньями, а на противоположной стороне Садовой даже грохотал пневматический молоток.
               Рельсы и балки резал автогеном широкоплечий парень в комбинезоне и ватнике, и только на
               второй час работы, когда автогенщик на глазах у Синцова снял защитную маску, оказалось,
               что это курносая, кудрявая женщина.
                     – Давай,  давай  подноси,  старички,  а  то  у  меня  через  вас  вся  работа  стоит! –  озорно
               закричала  она  Синцову  и  несшим  с  ним  вместе  балку  близнецам  в  обвисших  шляпах,
               которые,  как  они  уже  успели  рассказать,  оба  были  библиографами  из  Книжной  палаты.
               Старинное здание Палаты недалеко отсюда, на Садовой, было разрушено бомбой, и они во
               время работы несколько раз заговаривали об этом и никак не могли успокоиться.
                     – Мне неудобно, – тихим, застенчивым голосом сказал Синцову длинношеий юноша в
               очках. –  Я  бы,  конечно,  был  на  фронте,  и  я  буду,  но  я  только  неделю,  как  вышел  из
               больницы, у меня гнойный аппендицит резали; глупость просто – в такое время аппендицит,
               а?  Как  вы  считаете? –  И  он  на  ходу,  неся  балку,  уставился  на  Синцова  близорукими
               стесняющимися глазами.
                     Синцов успокоил его: аппендицит – такая вещь, которой не прикажешь, когда ему быть
               и когда нет.
                     – Вам вообще лучше бы не таскать, а то шов разойдется…
                     – Нет, это уж дудки! – сердито сказал юноша в очках, словно его шов не имел права на
               это.
                     Еще час или полтора они продолжали таскать балки и рельсы, а потом присоединились
               к тем, кто долбил ямы в мостовой.
                     – Ах, тверда московская земелька! – сказал кто-то.
                     – Жаль,  немец  не  знает,  сколько  мы  ему  тут  всего  нарыли,  а  то  бы  узнал  –  враз
               отступил…
                     Шутку не осудили, но и не поддержали. Люди относились к своему делу серьезно. Хоть
               никто не говорил об этом вслух, но все понимали: на всякий или не на всякий случай, а все
               же  они  ставят  надолбы  против  немецких  танков  не  где-нибудь,  а  на  Садовом  кольце,
               напротив Крымского моста.
                     Потом  колонна  грузовиков  привезла  обмотанные  колючей  проволокой  рогатки  и
               железные ежи, наспех сваренные из двутавровых балок.
                     – На «Серпе и молоте» их варят, – сказала одна из работавших с Синцовым женщин. –
               Мне муж вчера говорил: день и ночь они там варят тысячи и тысячи этих ежей…
                     Синцов работал с увлечением, топя в этом увлечении мысли о том, что же будет с ним
               дальше. «Что будет, то и будет», – говорил он себе, с удовольствием поднимая очередную
               балку. Ему уже не хотелось бросать эту работу, уходить и где-то искать неизвестного ему
               Юферева, тем более, что, по словам лейтенанта, райвоенком сам обещал еще вернуться сюда.
                     В полдень к работавшим подошла женщина в ватнике и пуховом сером платке и стала
               выкрикивать:
                     – Первая партия, кто с ночи работает, идите в детдом обедать! Только тот, кто с ночи!
               Кто поздней начал, пусть терпение имеет, подождет! Первая партия, идите в детдом, за мной
               идите!
                     С первой партией Синцов не пошел, а со второй оказался в одноэтажном особнячке,
               спрятавшемся  во  внутреннем  дворе  большого  дома.  Детдом  давно  эвакуировали,  а  в
               особнячке  был  устроен  питательный  и  обогревательный  пункт  для  тех,  кто  работает  на
               строительстве укреплений.
                     В детдоме была только детская мебель; столы были такие низкие, что приходилось или
               подсаживаться на корточки к этим столам, или садиться на них, или  хлебать суп из миски,
               прислонясь  к  стене.  Кроме  супа,  ничего  не  давали;  кто  не  захватил  из  дому  хлеба,  с  тем
               делились более запасливые; но суп был хороший, жирный, из мясных консервов, с перловой
               крупой.
   165   166   167   168   169   170   171   172   173   174   175