Page 249 - Живые и мертвые

– И еще не скоро дотянете: он сейчас уже вон где! – Серпилин ткнул пальцем в карту,
километра на четыре дальше Зарубина. – Я только что оттуда!
Он уже побывал в обоих полках, ночью бравших город, и накоротке завернул в штаб.
Теперь хотел ехать к Баглюку, обходившему город справа.
Зная общую обстановку, Серпилин понимал, что таким быстрым захватом города
обязан танкистам и своим соседям слева, вынудившим немцев к стремительному отходу. Но
при всем том город все же взяли его, серпилинские, полки, и хотеть, чтобы он сейчас, в
горячке наступления, думал о заслугах соседей больше, чем об успехах собственной
дивизии, значило бы требовать от него слишком многого. Он лихорадочно работал в канун
наступления и сейчас, пожиная первые плоды, был горд, что именно его дивизия освободила
один из первых городов Подмосковья, а потери за первые сутки, к его великому счастью,
оказались меньше, чем ждали.
– Товарищ генерал, разрешите представиться: командир Семнадцатой танковой
бригады полковник Климович!
Серпилин повернулся, блеснул своими стальными зубами и пожал руку Климовича.
– Давно полковник?
– Месяц. Когда там, у телеграфа, перед парадом, спрашивали, уже приказ был, а я не
знал.
– А я слышал, – все так же весело сказал Серпилин, – что с соседом взаимодействуют
танкисты полковника Климовича. Танкисты у нас, к сожалению, еще наперечет, вряд ли,
думаю, под Москвой сразу в двух бригадах командиры Климовичи!
– А я вас, откровенно говоря, не рассчитывал встретить, товарищ генерал, – сказал
Климович. – Думал – Орлова увижу: мы в начале ноября с ним взаимодействовали…
– Да, – сказал Серпилин, погасив улыбку так мгновенно, словно ее и не было, – жил
генерал Орлов, больше, чем о царствии небесном, мечтал повести свою дивизию в
наступление – и вот не дожил, и вместо Орлова наступает Серпилин. Бывает такая петрушка
на войне, никто из нас от нее не застрахован.
Он вздохнул, подумав, что надо будет ночью выбрать время и написать хоть короткое
письмо вдове Орлова, что дивизия, храня традиции ее мужа и мстя за его смерть, наступает и
гонит фашистов.
Но вслух спросил совсем о другом: уж не перекантован ли Климович
взаимодействовать с их 31-й дивизией?
Климович сказал, что он по-прежнему в подчинении у соседа слева, а сюда заехал в
медсанбат и заодно взглянуть на город.
– Воюю давно, а отбитых у немцев городов, кроме Ельни, не видел!
– Да, – сказал Серпилин, – первый город, первый город – подумать только!.. Вам хоть с
Ельней повезло, а я на шестой месяц войны первый город беру! Да и то с вашей и божьей
помощью.
Несмотря на все великодушие этих слов, он не мог скрыть нотки самодовольной
радости: как бы там ни было, а город все же взяла его дивизия.
– Может, чаю по-соседски выпьем? Или танкисты чай не пьют?
Но Климович отказался. Он беспокоился о бригаде. Правда, там остались и комиссар и
начальник штаба, были отданы все приказания, и сейчас еще шла заправка машин перед
ночной операцией, а все же душа была не на месте.
– Спасибо, товарищ генерал, – сказал он, – я поеду. Но к вам просьба. Раз уж сами
признаете наше участие в успехе, то здесь мой пом по тылу остается, хочет кое-что из
трофеев использовать, в особенности транспорт… Словом, пожалейте сироту! – При этих
словах он кивнул на стоявшего навытяжку Иванова, и Серпилин улыбнулся несоответствию
слова «сирота» с самоуверенным видом пом по тылу.
– Да уж, вашего сироту обидишь… Как думаете, – спросил он, уже прощаясь, – вам
видней, вы вчера им на тылы вышли, – ждали они нашего наступления или нет? У меня одни
пленные показывают – не ждали, а другие заявляют, что слышали о предстоящем отходе.