Page 157 - Мастер и Маргарита

затем, обратившись к Воланду, почтительно доложил: — Все, мессир!
— Нет, не все, — ответил Воланд, отрываясь от глобуса. — Куда прикажете, моя
дорогая донна, девать вашу свиту? Мне она лично не нужна.
Тут в открытую дверь вбежала Наташа, как была нагая, всплеснула руками и закричала
Маргарите:
— Будьте счастливы, Маргарита Николаевна! — она закивала головой мастеру и опять
обратилась к Маргарите: — Я ведь все знала, куда вы ходите.
— Домработницы все знают, — заметил кот, многозначительно поднимая лапу, — это
ошибка думать, что они слепые.
— Что ты хочешь, Наташа? — спросила Маргарита, — возвращайся в особняк.
— Душенька, Маргарита Николаевна, — умоляюще заговорила Наташа и стала на
колени, — упросите их, — она покосилась на Воланда, — чтобы меня ведьмой оставили. Не
хочу я больше в особняк! Ни за инженера, ни за техника не пойду! Мне господин Жак вчера
на балу сделал предложение. — Наташа разжала кулак и показала какие-то золотые монеты.
Маргарита обратила вопросительный взор к Воланду. Тот кивнул головой. Тогда
Наташа кинулась на шею Маргарите, звонко ее расцеловала и, победно вскрикнув, улетела в
окно.
На месте Наташи оказался Николай Иванович. Он приобрел свой прежний
человеческий облик, но был чрезвычайно мрачен и даже, пожалуй, раздражен.
— Вот кого с особенным удовольствием отпущу, — сказал Воланд, с отвращением
глядя на Николая Ивановича, — с исключительным удовольствием, настолько он здесь
лишний.
— Я очень прошу выдать мне удостоверение, — заговорил, дико оглядываясь, Николай
Иванович, но с большим упорством, — о том, где я провел предыдущую ночь.
— На какой предмет? — сурово спросил кот.
— На предмет представления милиции и супруге, — твердо сказал Николай Иванович.
— Удостоверений мы обычно не даем, — ответил кот, насупившись, — но для вас, так
и быть, сделаем исключение.
И не успел Николай Иванович опомниться, как голая Гелла уже сидела за машинкой, а
кот диктовал ей:
— Сим удостоверяю, что предъявитель сего Николай Иванович провел упомянутую
ночь на балу у сатаны, будучи привлечен туда в качестве перевозочного средства… поставь,
Гелла, скобку! В скобке пиши «боров». Подпись — Бегемот.
— А число? — пискнул Николай Иванович.
— Чисел не ставим, с числом бумага станет недействительной, — отозвался кот,
подмахнул бумагу, откуда-то добыл печать, по всем правилам подышал на нее, оттиснул на
бумаге слово «уплочено» и вручил бумагу Николаю Ивановичу. После этого Николай
Иванович бесследно исчез, а на месте его появился новый неожиданный человек.
— Это еще кто? — брезгливо спросил Воланд, рукой заслоняясь от света свечей.
Варенуха повесил голову, вздохнул и тихо сказал:
— Отпустите обратно. Не могу быть вампиром. Ведь я тогда Римского едва насмерть с
Геллой не уходил! А я не кровожадный. Отпустите.
— Это что еще за бред? — спросил, морща лицо, Воланд. — Какой такой Римский? Что
это еще за чепуха?
— Не извольте беспокоиться, мессир, — отозвался Азазелло и обратился к Варенухе:
— Хамить не надо по телефону. Лгать не надо по телефону. Понятно? Не будете больше
этим заниматься?
От радости все помутилось в голове у Варенухи, лицо его засияло, и он, не помня, что
говорит, забормотал:
— Истинным… то есть я хочу сказать, ваше ве… сейчас же после обеда… — Варенуха
прижимал руки к груди, с мольбой глядел на Азазелло.
— Ладно, домой, — ответил тот, и Варенуха растаял.