Page 199 - Мастер и Маргарита

что ж, согласен искать там.
— Ну вот, ну вот, теперь ты прежний, ты смеешься, — отвечала Маргарита, — и ну
тебя к черту с твоими учеными словами. Потустороннее или не потустороннее — не все ли
это равно? Я хочу есть.
И она потащила за руку мастера к столу.
— Я не уверен, что эта еда не провалится сейчас сквозь землю или не улетит в окно, —
ответил тот, совершенно успокоившись.
— Она не улетит!
И в этот самый момент в оконце послышался носовой голос:
— Мир вам.
Мастер вздрогнул, а привыкшая уже к необыкновенному Маргарита вскричала:
— Да это Азазелло! Ах, как это мило, как это хорошо! — и, шепнув мастеру: — Вот
видишь, видишь, нас не оставляют! — бросилась открывать.
— Ты хоть запахнись, — крикнул ей вслед мастер.
— Плевала я на это, — ответила Маргарита уже из коридорчика.
И вот уже Азазелло раскланивался, здоровался с мастером, сверкал ему своим кривым
глазом, а Маргарита восклицала:
— Ах, как я рада! Я никогда не была так рада в жизни! Но простите, Азазелло, что я
голая!
Азазелло просил не беспокоиться, уверял, что он видел не только голых женщин, но
даже женщин с начисто содранной кожей, охотно подсел к столу, предварительно поставив в
угол у печки какой-то сверток в темной парче.
Маргарита налила Азазелло коньяку, и он охотно выпил его. Мастер, не спуская с него
глаз, изредка под столом тихонько щипал себе кисть левой руки. Но щипки эти не помогали.
Азазелло не растворялся в воздухе, да, сказать по правде, в этом не было никакой
необходимости. Ничего страшного в рыжеватом маленького роста человеке не было, разве
только вот глаз с бельмом, но ведь это бывает и без всякого колдовства, разве что одежда не
совсем обыкновенная — какая-то ряса или плащ, — опять-таки, если строго вдуматься, и это
попадается. Коньяк он тоже ловко пил, как и все добрые люди, целыми стопками и не
закусывая. От этого самого коньяку у мастера зашумело в голове, и он стал думать:
«Нет, Маргарита права! Конечно, передо мной сидит посланник дьявола. Ведь я же сам
не далее как ночью позавчера доказывал Ивану о том, что тот встретил на Патриарших
именно сатану, а теперь почему-то испугался этой мысли и начал что-то болтать о
гипнотизерах и галлюцинациях. Какие тут к черту гипнотизеры!»
Он стал присматриваться к Азазелло и убедился в том, что в глазах у того виднеется
что-то принужденное, какая-то мысль, которую тот до поры до времени не выкладывает. «Он
не просто с визитом, а появился он с каким-то поручением», — думал мастер.
Наблюдательность его ему не изменила.
Выпив третью стопку коньяку, который на Азазелло не производил никакого действия,
визитер заговорил так:
— А уютный подвальчик, черт меня возьми! Один только вопрос возникает, чего в нем
делать, в этом подвальчике?
— Про то же самое я и говорю, — засмеявшись, ответил мастер.
— Зачем вы меня тревожите, Азазелло? — спросила Маргарита, — как-нибудь!
— Что вы, что вы, — вскричал Азазелло, — я и в мыслях не имел вас тревожить. Я и
сам говорю — как-нибудь. Да! Чуть не забыл, мессир передавал вам привет, а также велел
сказать, что приглашает вас сделать с ним небольшую прогулку, если, конечно, вы
пожелаете. Так что же вы на это скажете?
Маргарита под столом толкнула ногою мастера.
— С большим удовольствием, — ответил мастер, изучая Азазелло, а тот продолжал:
— Мы надеемся, что и Маргарита Николаевна не откажется от этого?
— Я-то уж наверное не откажусь, — сказала Маргарита, и опять ее нога проехалась по