Page 22 - Мастер и Маргарита

поэт этих сигналов не понял.
— Да, да, да, — возбужденно говорил Берлиоз, — впрочем, все это возможно! Даже
очень возможно, и Понтий Пилат, и балкон, и тому подобное… А вы одни приехали или с
супругой?
— Один, один, я всегда один, — горько ответил профессор.
— А где же ваши вещи, профессор? — вкрадчиво спрашивал Берлиоз, — в
«Метрополе»? Вы где остановились?
— Я? Нигде, — ответил полоумный немец, тоскливо и дико блуждая зеленым глазом
по Патриаршим прудам.
— Как? А… где же вы будете жить?
— В вашей квартире, — вдруг развязно ответил сумасшедший и подмигнул.
— Я… я очень рад, — забормотал Берлиоз, — но, право, у меня вам будет неудобно…
А в «Метрополе» чудесные номера, это первоклассная гостиница…
— А дьявола тоже нет? — вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича.
— И дьявола…
— Не противоречь! — одними губами шепнул Берлиоз, обрушиваясь за спину
профессора и гримасничая.
— Нету никакого дьявола! — растерявшись от всей этой муры, вскричал Иван
Николаевич не то, что нужно, — вот наказание! Перестаньте вы психовать.
Тут безумный расхохотался так, что из липы над головами сидящих выпорхнул
воробей.
— Ну, уж это положительно интересно, — трясясь от хохота проговорил профессор, —
что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет! — он перестал хохотать внезапно и, что
вполне понятно при душевной болезни, после хохота впал в другую крайность —
раздражился и крикнул сурово: — Так, стало быть, так-таки и нету?
— Успокойтесь, успокойтесь, успокойтесь, профессор, — бормотал Берлиоз, опасаясь
волновать больного, — вы посидите минуточку здесь с товарищем Бездомным, а я только
сбегаю на угол, звякну по телефону, а потом мы вас проводим, куда вы хотите. Ведь вы не
знаете города…
План Берлиоза следует признать правильным: нужно было добежать до ближайшего
телефона-автомата и сообщить в бюро иностранцев о том, что вот, мол, приезжий из-за
границы консультант сидит на Патриарших прудах в состоянии явно ненормальном. Так вот,
необходимо принять меры, а то получается какая-то неприятная чепуха.
— Позвонить? Ну что же, позвоните, — печально согласился больной и вдруг страстно
попросил: — Но умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что дьявол существует! О
большем я уж вас и не прошу. Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство,
и уж самое надежное! И вам оно сейчас будет предъявлено.
— Хорошо, хорошо, — фальшиво-ласково говорил Берлиоз и, подмигнув
расстроенному поэту, которому вовсе не улыбалась мысль караулить сумасшедшего немца,
устремился к тому выходу с Патриарших, что находится на углу Бронной и Ермолаевского
переулка.
А профессор тотчас же как будто выздоровел и посветлел.
— Михаил Александрович! — крикнул он вдогонку Берлиозу.
Тот вздрогнул, обернулся, но успокоил себя мыслью, что его имя и отчество известны
профессору также из каких-нибудь газет. А профессор прокричал, сложив руки рупором:
— Не прикажете ли, я велю сейчас дать телеграмму вашему дяде в Киев?
И опять передернуло Берлиоза. Откуда же сумасшедший знает о существовании
Киевского дяди? Ведь об этом ни в каких газетах, уж наверно, ничего не сказано. Эге-ге, уж
не прав ли Бездомный? А ну как документы эти липовые? Ах, до чего странный субъект.
Звонить, звонить! Сейчас же звонить! Его быстро разъяснят!
И, ничего не слушая более, Берлиоз побежал дальше.
Тут у самого выхода на Бронную со скамейки навстречу редактору поднялся в точности