Page 70 - Мастер и Маргарита

Глава 13

ЯВЛЕНИЕ ГЕРОЯ

Итак, неизвестный погрозил Ивану пальцем и прошептал: «Тсс!»
Иван опустил ноги с постели и всмотрелся. С балкона осторожно заглядывал в комнату
бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на
лоб клоком волос человек примерно лет тридцати восьми.
Убедившись в том, что Иван один, и прислушавшись, таинственный посетитель
осмелел и вошел в комнату. Тут увидел Иван, что пришедший одет в больничное. На нем
было белье, туфли на босу ногу, на плечи наброшен бурый халат.
Пришедший подмигнул Ивану, спрятал в карман связку ключей, шепотом осведомился:
«Можно присесть?» — и, получив утвердительный кивок, поместился в кресле.
— Как же вы сюда попали? — повинуясь сухому грозящему пальцу, шепотом спросил
Иван, — ведь балконные-то решетки на замках?
— Решетки-то на замках, — подтвердил гость, — но Прасковья Федоровна —
милейший, но, увы, рассеянный человек. Я стащил у нее месяц тому назад связку ключей и,
таким образом, получил возможность выходить на общий балкон, а он тянется вокруг всего
этажа, и, таким образом, иногда навестить соседа.
— Раз вы можете выходить на балкон, то вы можете удрать. Или высоко? —
заинтересовался Иван.
— Нет, — твердо ответил гость, — я не могу удрать отсюда не потому, что высоко, а
потому, что мне удирать некуда. — И после паузы он добавил: — Итак, сидим?
— Сидим, — ответил Иван, вглядываясь в карие и очень беспокойные глаза пришельца.
— Да… — тут гость вдруг встревожился, — но вы, надеюсь, не буйный? А то я, знаете
ли, не выношу шума, возни, насилий и всяких вещей в этом роде. В особенности ненавистен
мне людской крик, будь то крик страдания, ярости или иной какой-нибудь крик. Успокойте
меня, скажите, вы не буйный?
— Вчера в ресторане я одному типу по морде засветил, — мужественно признался
преображенный поэт.
— Основание? — строго спросил гость.
— Да, признаться, без основания, — сконфузившись, ответил Иван.
— Безобразие, — осудил гость Ивана и добавил: — А кроме того, что это вы так
выражаетась: по морде засветил? Ведь неизвестно, что именно имеется у человека, морда
или лицо. И, пожалуй, ведь все-таки лицо. Так что, знаете ли, кулаками… Нет, уж это вы
оставьте, и навсегда.
Отчитав таким образом Ивана, гость осведомился:
— Профессия?
— Поэт, — почему-то неохотно признался Иван.
Пришедший огорчился.
— Ох, как мне не везет! — воскликнул он, но тут же спохватился, извинился и спросил:
— А как ваша фамилия?
— Бездомный.
— Эх, эх… — сказал гость, морщась.
— А вам, что же, мои стихи не нравятся? — с любопытством спросил Иван.
— Ужасно не нравятся.
— А вы какие читали?
— Никаких я ваших стихов не читал! — нервно воскликнул посетитель.
— А как же вы говорите?
— Ну, что ж тут такого, — ответил гость, — как будто я других не читал? Впрочем…
разве что чудо? Хорошо, я готов принять на веру. Хороши ваши стихи, скажите сами?
— Чудовищны! — вдруг смело и откровенно произнес Иван.