Page 71 - Мастер и Маргарита

— Не пишите больше! — попросил пришедший умоляюще.
— Обещаю и клянусь! — торжественно произнес Иван.
Клятву скрепили рукопожатием, и тут из коридора донеслись мягкие шаги и голоса.
— Тсс, — шепнул гость и, выскочив на балкон, закрыл за собою решетку.
Заглянула Прасковья Федоровна, спросила, как Иван себя чувствует и желает ли он
спать в темноте или со светом. Иван попросил свет оставить, и Прасковья Федоровна
удалилась, пожелав больному спокойной ночи. И когда все стихло, вновь вернулся гость.
Он шепотом сообщил Ивану, что в 119-ю комнату привезли новенького, какого-то
толстяка с багровой физиономией, все время бормочущего что-то про какую-то валюту в
вентиляции и клянущегося, что у них на Садовой поселилась нечистая сила.
— Пушкина ругает на чем свет стоит и все время кричит: «Куролесов, бис, бис!» —
говорил гость, тревожно дергаясь. Успокоившись, он сел, сказал: — А впрочем, бог с ним, —
и продолжил беседу с Иваном: — Так из-за чего же вы попали сюда?
— Из-за Понтия Пилата, — хмуро глянув в пол, ответил Иван.
— Как? — забыв осторожность, крикнул гость и сам себе зажал рот рукой, —
потрясающее совпадение! Умоляю, умоляю, расскажите!
Почему-то испытывая доверие к неизвестному, Иван, первоначально запинаясь и робея,
а потом осмелев, начал рассказывать вчерашнюю историю на Патриарших прудах. Да,
благодарного слушателя получил Иван Николаевич в лице таинственного похитителя
ключей! Гость не рядил Ивана в сумасшедшие, проявил величайший интерес к
рассказываемому и по мере развития этого рассказа, наконец, пришел в восторг. Он то и дело
прерывал Ивана восклицаниями:
— Ну, ну! Дальше, дальше, умоляю вас. Но только, ради всего святого, не пропускайте
ничего!
Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать, и постепенно
добрался до того момента, как Понтий Пилат в белой мантии с кровавым подбоем вышел на
балкон.
Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал:
— О, как я угадал! О, как я все угадал!
Описание ужасной смерти Берлиоза слушающий сопроводил загадочным замечанием,
причем глаза его вспыхнули злобой:
— Об одном жалею, что на месте этого Берлиоза не было критика Латунского или
литератора Мстислава Лавровича, — и исступленно, но беззвучно вскричал: — Дальше!
Кот, плативший кондукторше, чрезвычайно развеселил гостя, и он давился от тихого
смеха, глядя, как взволнованный успехом своего повествования Иван тихо прыгал на
корточках, изображая кота с гривенником возле усов.
— И вот, — рассказав про происшествие в Грибоедове, загрустив и затуманившись,
Иван закончил: — Я и оказался здесь.
Гость сочувственно положил руку на плечо бедного поэта и сказал так:
— Несчастный поэт! Но вы сами, голубчик, во всем виноваты. Нельзя было держать
себя с ним столь развязно и даже нагловато. Вот вы и поплатились. И надо еще сказать
спасибо, что все это обошлось вам сравнительно дешево.
— Да кто же он, наконец, такой? — в возбуждении потрясая кулаками, спросил Иван.
Гость вгляделся в Ивана и ответил вопросом:
— А вы не впадете в беспокойство? Мы все здесь люди ненадежные… Вызова врача,
уколов и прочей возни не будет?
— Нет, нет! — воскликнул Иван, — скажите, кто он такой?
— Ну хорошо, — ответил гость и веско и раздельно сказал: — Вчера на Патриарших
прудах вы встретились с сатаной.
Иван не впал в беспокойство, как и обещал, но был все-таки сильнейшим образом
ошарашен.
— Не может этого быть! Его не существует.