Page 84 - На западном фронте без перемен

Сумерки сгущаются. Мое волнение проходит, из осторожности я выжидаю, пока начнут
подниматься первые ракеты. Затем выползаю из воронки. Убитого я уже позабыл.
Передо мной опускающаяся на землю ночь и освещенное бледным светом поле. Засекаю ямку.
В тот момент, когда свет гаснет, перебираюсь одним броском туда, ищу глазами следующую
ямку, шмыгаю в нее, пригибаюсь, прокрадываюсь дальше.

Приближаюсь к окопам. Вдруг я вижу при вспышке ракеты, что в проволоке что-то
шевелится, а затем замирает. Лежу не двигаясь. При следующей вспышке проволока опять
покачивается. Это наверняка солдаты из наших окопов. Но я не выдаю себя до тех пор, пока
не узнаю наших касок. Тогда я окликаю их.

Тотчас же я слышу в ответ свое имя: «Пауль! Пауль!»
Я окликаю их еще раз. Это Кат и Альберт. Прихватив с собой плащ-палатку, они отправились
искать меня.

— Ты ранен?
— Нет, нет.

Мы сползаем в траншею. Я прошу чего-нибудь поесть и с жадностью набрасываюсь на еду.
Мюллер дает мне сигарету. Я рассказываю в нескольких словах, что со мной произошло. Ведь
ничего необычного тут нет; такие случаи нередки. Вся разница в том, что на этот раз атака
началась ночью. А вот когда Кат был в России, так там он пролежал однажды двое суток по ту
сторону русских позиций, прежде чем ему удалось пробиться к своим.

Об убитом печатнике я ничего не говорю.
Лишь на следующее утро чувствую, что не выдержу. Мне надо рассказать об этом Кату и
Альберту. Они успокаивают меня:
— Тут уж ничего не изменишь. А что ж тебе оставалось делать? Для этого-то ты и находишься
здесь!

Я слушаю их и думаю, что с ними мне нечего бояться, меня утешает уже то, что они рядом со
мной. Что за вздор я городил, когда лежал там, в воронке!

— Взгляни-ка вон туда, — показывает Кат.
У брустверов стоит несколько снайперов. Пристроив свои винтовки с оптическими
прицелами, они держат под наблюдением большой участок вражеских позиций. Время от
времени раздается выстрел.

Через некоторое время мы слышим возгласы:
— Вот это влепил!

— Видал, как он подпрыгнул? Сержант Эльрих с гордостью оборачивается и записывает себе
очко. Сегодня на его счету три точно зафиксированных попадания, и он стоит на первом месте
в снайперской таблице.
— Что ты на это скажешь? — спрашивает Кат.

Я качаю головой.
— Если он будет продолжать в том же духе, сегодня к вечеру у него в петличке будет еще одна
ленточка, — говорит Кропп.

— Или же его произведут в вице-фельдфебели, — добавляет Кат.

Мы глядим друг на друга.
— Я бы этого делать не стал, — говорю я.
— И все-таки, — отвечает Кат, — очень хорошо, что ты видишь это именно сейчас.
Сержант Эльрих снова подходит к брустверу. Дуло его винтовки рыщет то направо, то налево.

— О том, что переживаешь ты, после этого и говорить не стоит, — поддерживает Ката