Page 14 - Пелагея

И только одно успокаивало Пелагею — не было поблизости хороших людей. Не было. А
раз не было — пыль эта, поднятая у Аграфениной избы, до первого дождя.

— Ты как золотой волной накрывшись… Искры от тебя летят…
Так плел ей, рассказывал Олеша-рабочком про свою первую встречу с ней, про то, как
увидел ее у раскрытого окошка за расчесыванием волос. А сама она из той встречи
только и запомнила, что резкую боль в голове (лапу в волосы запустил, дьявол) да
нахальные, с жарким раскосом глаза. И уж, конечно, никак не думала, не гадала, что
ихние дороги когда-нибудь пересекутся. Какой может быть пересек у простой
колхозницы с начальником заречья? Шел мимо да увидел молодую бабу в окошке — вот
и потешил себя, подергал за волосья.
А дороги пересеклись. Недели через полторы-две, под вечер, Пелагея полоскала белье у
реки, и вдруг опять этот самый Олеша. Неизвестно даже, откуда и взялся. Как из-под
земли вырос. Стоит, смотрит на нее сбоку да скалит зубы.
— Чего платок-то не снимаешь? Не холодно.

— А ты что — опять к волосам моим подбираешься? Проваливай, проваливай, покамест
коромыслом не отводила! Не посмотрю, что начальник.

— Ладно тебе. Убыдет, ежели покажешь.
— А вот и убыдет. Ты небось в кино ходишь, билет покупаешь, а тут бесплатно хочешь?

— А сколько твой билет?
— Иди, иди с богом. Некогда мне с тобой лясы точить.

И в третий раз они встретились. И опять у реки, опять за полосканьем белья. И тут уж
она догадалась: подкарауливал ее Олеша.

— Ну, говори, сколько твой билет стоит? — опять завел свою песню.
— Дорого! Денег у тебя не хватит.

— Хватит!
— Не хватит.

— Нет, хватит, говорю!
— А вот устрой пекарихой за рекой — без денег покажу.

Как уж ей тогда пришло это на ум, она не могла бы объяснить. И еще меньше могла бы
подумать, что Олеша эти слова примет всерьез.

А он принял.
— Ладно, устрою. Показывай.

— Нет, ты сперва денежки на бочку, а потом, руки к товару протягивай. — И тут
Пелагея, к своему немалому удивлению, как бы рассмеялась и эдак шаловливо
прискинула платок — дьявол, наверно, толкнул ее в бок.

И Олеша совсем ошалел:

— Ежели дашь мне выспаться на твоих волосах, вот те бог — через неделю сделаю
пекарихой. Я не шучу.
— А и я не шучу, — ответила Пелагея.

Через неделю она стала пекарихой — сдержал свое слово Олеша. Со скотного двора ее
вырвал, все стены вокруг разрушил — вот как закружило человека.

Ну и она сдержала слово — в первый же день на ночь осталась на пекарне. А под утро,