Page 108 - Приглашение на казнь

картуза сложенный вдвое картонный листок с траурным кантом;
пока его он доставал, Родриг механически потрагивал себя за
бока, вроде как бы лез за пазуху, не спуская бессмысленного
взгляда с товарища.
-- Вот тут для простоты дела, -- сказал м-сье Пьер, --
готовое меню последних желаний. Можешь выбрать одно и только
одно. Я прочту вслух. Итак: стакан вина; или краткое пребывание
в уборной; или беглый просмотр тюремной коллекции открыток
особого рода; или... это что тут такое... составление обращения
к дирекции с выражением... выражением благодарности за
внимательное... Ну это извините, -- это ты, Родриг, подлец,
вписал! Я не понимаю, кто тебя просил? Официальный документ!
Это же по отношению ко мне более чем возмутительно, -- когда я
как раз так щепетилен в смысле законов, так стараюсь...
М-сье Пьер в сердцах шмякнул картоном об пол, Родриг
тотчас поднял его, разгладил, виновато бормоча:
-- Да вы не беспокойтесь... это не я, это Ромка шут... я
порядки знаю. Тут все правильно... дежурные желания... а то
можно по заказу...
-- Возмутительно! Нестерпимо! -- кричал м-сье Пьер, шагая
по камере. -- Я нездоров, -- однако исполняю свои обязанности.
Меня потчуют тухлой рыбой, мне подсовывают какую-то шлюху, со
мной обращаются просто нагло, -- а потом требуют от меня чистой
работы! Нет-с! Баста! Чаша долготерпения выпита! Я просто
отказываюсь, -- делайте сами, рубите, кромсайте, справляйтесь,

как знаете, ломайте мой инструмент...
-- Публика бредит вами, -- проговорил льстивый Роман, --
мы умоляем вас, успокойтесь, маэстро. Если что было не так, то
как результат недомыслия, глупости, чересчур ревностной
глупости -- и только! Простите же нас. Баловень женщин,
всеобщий любимец да сменит гневное выражение лица на ту улыбку,
которой он привык с ума...
-- Буде, буде, говорун, -- смягчаясь, пробурчал м-сье
Пьер, -- я во всяком случае добросовестнее свой долг исполняю,
чем некоторые другие. Ладно, прощаю. А все-таки еще нужно
решить насчет этого проклятого желания. Ну, что же ты выбрал?
-- спросил он у Цинцинната (тихо присевшего на койку). --
Живее, живее. Я хочу наконец отделаться, а нервные пускай не
смотрят.
-- Кое-что дописать, -- прошептал полувопросительно
Цинциннат, но потом сморщился, напрягая мысль, и вдруг понял,
что, в сущности, все уже дописано.
-- Я не понимаю, что он говорит, -- сказал м-сье Пьер. --
Может, кто понимает, но я не понимаю.
Цинциннат поднял голову.