Page 28 - Приглашение на казнь

делать, то вышколят, буду совсем деревянный..."
Цинциннат раззевался, -- слезы текли по щекам, и опять, и
опять вырастал во рту холм. Нервы, -- спать не хотелось. Надо
было чем-нибудь себя занять до завтра, -- книг свежих еще не
было, каталога он не отдал... Да, рисуночки! Но теперь при
свете завтрашней встречи...
Детская рука, несомненно Эммочки, нарисовала ряд
картиночек, составлявших (как вчера Цинциннату казалось)
связный рассказ, обещание, образчик мечты. Сначала:
горизонтальная черта, то есть сей каменный пол, на нем --
элементарный стул вроде насекомого, а вверху -- решетка в шесть
клеток. То же самое, но с участием полной луны, кисло
опустившей уголки рта за решеткой. Далее: на табурете из трех
черточек тюремщик без глаз, значит -- спящий, а на полу --
кольцо с шестью ключами. То же кольцо с ключами, но покрупнее,
и к нему тянется рука, весьма пятипалая, в коротком рукавчике.
Начинается интересное: дверь полуоткрыта, из-за нее -- как бы
птичья лапа: все, что видно от утекающего узника. Он сам, с
запятыми на голове вместо кудрей, в темном халатике, посильно
изображенном в виде равнобедренного треугольника; его ведет
девочка: вилкообразные ножки, волнистая юбочка, параллельные
линии волос. То же самое, но в виде плана, а именно: квадрат
камеры, кривая коридора, с пунктиром маршрута и гармоникой
лестницы в конце. Наконец эпилог: темная башня и над ней
довольная луна -- уголки рта кверху.

Нет, -- самообман, вздор. Дитя намарало, без мысли...
Выпишем заглавия и отложим каталог. Да, дитя... Высунув справа
язык, крепко держа изрисованный карандашик, напирая на него
побелевшим от усилия пальцем... А затем -- после удачно
замкнувшейся линии -- откидываясь, поводя так и сяк головой,
вертя лопатками, и опять, припав к бумаге и переводя язык
налево... так старательно... Вздор, не будем больше об этом...
Ища, чем себя занять и как оживить вялое время, Цинциннат
решил освежить свою внешность ради завтрашней Марфиньки. Родион
согласился притащить опять такую же лохань, в какой Цинциннат
полоскался накануне суда. В ожидании воды Цинциннат сел за
стол, стол сегодня немножко колыхался.
"Свидание, свидание, -- писал Цинциннат, -- означает, по
всей вероятности, что мое ужасное утро уже близко. Послезавтра,
вот в это время, моя камера будет пуста. Но я счастлив, что
тебя увижу. Мы поднимались к мастерским по двум разным
лестницам, мужчины по одной, женщины по другой, -- но сходились
на предпоследней площадке. Я уже не могу собрать Марфиньку в
том виде, в каком встретил ее в первый раз, но, помнится, сразу
заметил, что она прикрывает рот за секунду до смеха, -- и