Page 31 - Приглашение на казнь

благодаря сквозному сообщению), вынул откуда-то из-за пояса
луковицу и сверил. Затем, полагая, что Цинциннат спит, довольно
долго смотрел на него, опираясь на метлу, как на алебарду.
Неизвестно до чего додумавшись, он зашевелился опять... Тем
временем в дверь беззвучно и не очень скоро вбежал красно-синий
резиновый мяч, прокатился по катету прямо под койку, на миг
скрылся, там звякнулся и выкатился по другому катету, то есть
по направлению к Родиону, который, так его и не заметив,
случайно его пнул, переступив, -- и тогда, по гипотенузе, мяч
ушел в ту же дверную промежку, откуда явился. Родион, взяв
метлу на плечо, покинул камеру. Свет погас.
Цинциннат не спал, не спал, -- нет, спал, но со стоном
опять выкарабкался, -- и вот опять не спал, спал, не спал, -- и
все мешалось, Марфинька, плаха, бархат, -- и как это будет, --
что? Казнь или свидание? Все слилось окончательно, но он еще на
один миг разжмурился, оттого что зажегся свет, и Родион на
носках вошел, забрал со стола черный каталог, вышел, погасло.

VI

Что это было -- сквозь все страшное, ночное,
неповоротливое, -- что это было такое? Последним отодвинулось
оно, нехотя уступая грузным, огромным возам сна, и вот сейчас
первым выбежало, -- такое приятное, приятное, -- растущее,
яснеющее, обливающее горячим сердце: Марфинька нынче придет!
Тут на подносе, как в театре, Родион принес лиловую
записку. Цинциннат, присев на постель, прочел следующее:
"Миллион извинений! Непростительная оплошность! Сверившись со
статьей закона, обнаружилось, что свидание дается лишь по
истечении недели после суда. Итак, отложим на завтра. Будьте
здоровеньки, кланяйтесь, у нас все то же, хлопот полон рот,
краска, присланная для будок, оказалась никуда не годной, о чем
я уже писал, но безрезультатно".
Родион, стараясь не глядеть на Цинцинната, собирал со
стола вчерашнюю посуду. Погода, верно, стояла пасмурная: сверху
проникающий свет был серый, и темная кожаная одежда
сердобольного Родиона казалась сырой, жухлой.
-- Ну что ж, -- сказал Цинциннат, -- пожалуйста,
пожалуйста... Я все равно бессилен. (Другой Цинциннат,
поменьше, плакал, свернувшись калачиком.) Завтра так завтра. Но
я прошу вас позвать...
-- Сию минуту, -- выпалил Родион с такой готовностью,