Page 21 - Прощай оружие

– Нет, – сказала она. – Мы можем только гулять здесь. Вас очень долго не было.
– Сегодня третий день. Но теперь я вернулся.

Она посмотрела на меня.
– И вы меня любите?

– Да.

– Правда, ведь вы сказали, что вы меня любите?
– Да, – солгал я. – Я люблю вас.
Я не говорил этого раньше.

– И вы будете звать меня Кэтрин?

– Кэтрин.
Мы прошли еще немного и опять остановились под деревом.

– Скажите: ночью я вернулся к Кэтрин.
– Ночью я вернулся к Кэтрин.

– Милый, вы ведь вернулись, правда?
– Да.

– Я так вас люблю, и это было так ужасно. Вы больше не уедете?
– Нет. Я всегда буду возвращаться.

– Я вас так люблю. Положите опять сюда руку.
– Она все время здесь.

Я повернул ее к себе, так что мне видно было ее лицо, когда я целовал ее, и я увидел, что
ее глаза закрыты. Я поцеловал ее закрытые глаза. Я решил, что она, должно быть,
слегка помешанная. Но не все ли равно? Я не думал о том, чем это может кончиться. Это
было лучше, чем каждый вечер ходить в офицерский публичный дом, где девицы виснут
у вас на шее и в знак своего расположения, в промежутках между путешествиями
наверх с другими офицерами, надевают ваше кепи задом наперед. Я знал, что не люблю
Кэтрин Баркли, и не собирался ее любить. Это была игра, как бридж, только вместо карт
были слова. Как в бридже, нужно было делать вид, что играешь на деньги или еще на
что-нибудь. О том, на что шла игра, не было сказано ни слова. Но мне было все равно.
– Куда бы нам пойти, – сказал я. Как всякий мужчина, я не умел долго любезничать стоя.

– Некуда, – сказала она. Она вернулась на землю из того мира, где была.
– Посидим тут немножко.

Мы сели на плоскую каменную скамью, и я взял Кэтрин Баркли за руку. Она не
позволила мне обнять ее.

– Вы очень устали? – спросила она.
– Нет.

Она смотрела вниз, на траву.
– Скверную игру мы с вами затеяли.

– Какую игру?
– Не прикидывайтесь дурачком.