Page 24 - Прощай оружие

другом берегу.
– Садитесь за руль, – сказал я.

Я помог солдату с грыжей взобраться на сиденье рядом с нами.
– Вы говорите по-английски? – спросил он.

– Да.

– Что вы скажете об этой проклятой войне?
– Скверная штука.
– Еще бы не скверная, черт дери. Еще бы не скверная.

– Вы бывали в Штатах?

– Бывал. В Питтсбурге. Я догадался, что вы американец.
– Разве я плохо говорю по-итальянски?

– Я сразу догадался, что вы американец.
– Еще один американец, – сказал шофер по-итальянски, взглянув на солдата с грыжей.

– Послушайте, лейтенант. Вы непременно должны меня доставить в полк?
– Да.

– Штука-то в том, что старший врач знает про мою грыжу. Я выбросил к черту бандаж,
чтобы мне стало хуже и не пришлось опять идти на передовую.

– Понимаю.
– Может, вы отвезете меня куда-нибудь в другое место?

– Будь мы ближе к фронту, я мог бы сдать вас на первый медицинский пункт. Но здесь, в
тылу, нельзя без документов.

– Если я вернусь, мне сделают операцию, а потом все время будут держать на передовой.
Я подумал.
– Хотели бы вы все время торчать на передовой? – спросил он.

– Нет.

– О, черт! – сказал он. – Что за мерзость эта война.
– Слушайте, – сказал я. – Выйдите из машины, упадите и набейте себе шишку на голове,
а я на обратном пути захвачу вас и отвезу в госпиталь. Мы на минуту остановимся,
Альдо.
Мы съехали на обочину и остановились. Я помог ему вылезть.

– Здесь вы меня и найдете, лейтенант, – сказал он.
– До свидания, – сказал я. Мы поехали дальше и обогнали полк приблизительно в миле
пути, потом переправились через реку, мутную от талого снега и быстро бегущую между
устоев моста, и дорогой, пересекающей равнину, добрались до госпиталей, где нужно
было сдать раненых. На обратном пути я сам сидел у руля и быстро гнал пустую машину
туда, где ждал солдат из Питтсбурга. Сначала мы миновали полк, еще более
разморенный и двигавшийся еще медленнее; потом отставших. Потом мы увидели
посреди дороги санитарную повозку. Двое санитаров поднимали солдата с грыжей. Они
вернулись за ним. Увидя меня, он покачал головой. Его каска свалилась, и лоб, у самых
волос, был окровавлен. На носу была содрана кожа, и на кровавую ссадину налипла
пыль, и в волосах тоже была пыль.