Page 135 - Старик

"Ну что мне делать? Скажи, посоветуй!" Понимал, конечно, что ничего
посоветовать не могу, просто было отчаяние. Что делать? Я сама как в
бреду. Только любила его тогда и жалела безумно.
Вдруг он мне говорит: "Ты должна уехать немедленно!" Почему? Так надо.
Ничего не объясняет. Я догадалась. "Ты выступаешь на фронт? Тогда я с
тобой!" Мы проспорили всю ночь. Брать с собой ни за что не хотел, но и
ехать было некуда. Мама и папа, сестра Варя находились на юге, в Ростове
или Екатеринодаре, я точно не знала, во всяком случае, за чертой фронта.
Была у нас еще одна родственница, тетя Агния, сестра папы, которая жила в
Смоленске, но ехать к ней я наотрез отказалась. Она была чужой человек,
замужем за поляком, сама приняла католичество, дело не в этом, я не могла
покинуть Сергея Кирилловича. Тогда он стал уговаривать поехать к его
сестре, в Воронежскую губернию, однако было неизвестно, кто сейчас в тех
местах: наши или белые. Итак, ехать, к счастью, было некуда, и я с ним
осталась. Все стало разворачиваться стремительно. Помню, он написал
воззвание. Его помощник Коровин говорил, что чересчур резко, просил
смягчить. Опять они спорили и ругались долго, работники политотдела
требовали, чтобы Сергей Кириллович убрал каких-то своих командиров и
предал их суду, он не соглашался. Помню еще, его друг Миша Богданов
застрелился. Этот факт подействовал очень тяжело. Сергей Кириллович как-
то
вдруг пал духом и будто отказался от мысли выступить самовольно. Но тут
получился разговор по прямому проводу с одним из вождей Южного
фронта,
может быть, с Янсоном... Я точно не помню. Разговор помню очень

хорошо,
потому что происходил при мне и Сергей Кириллович потом подробно
пересказывал. Этот разговор и повлиял: полетел, как первый камень с горы,
а за ним обрушилась целая лавина.
Конечно, то, что Сергей Кириллович надумал, может быть, безрассудно, а
может быть, нет, я своего мужа судить не берусь, знаю только, что он был
честный человек, говорил, что нет выхода. Все это, хотя обсуждалось за
закрытыми дверьми и в кругу самых близких и доверенных, стало, конечно,
известно в штабе фронта. Потому что нашлись люди, которые донесли.
Сергей
Кириллович был лишен нужной хитрости, он многим напрасно доверял.
Например, командира полка Юрганова считал верным другом, а тот вел
себя
хуже всех и даже оправдывался на суде, почему он Сергея Кирилловича не
застрелил, такой мерзавец. Даже врал, будто где-то стрелял в него, но не
попал, отмаливал себе прощение, все равно не помогло. Но я отвлеклась.
Янсон спросил: верно ли, что собираетесь выступить на фронт без ведома
командования? Сергей Кириллович твердым голосом объяснил положение.
Помню
такие фразы: "Вокруг меня атмосфера, в которой я задыхаюсь... Я согласен