Page 73 - Старик

Теперь поменялись местами: Галя недостижима, а Ася - доехать до
Серпухова,
там автобусом...
И к вечеру жара не слабела. Как в Сальских степях в двадцать первом
году. Тоже дул ветер, приносивший не прохладу, а жар. На веранде пахло
лекарствами. Женщины пили капли на валерьяне. Руслан, Николай
Эрастович и
двое гостей, обычно приходившие по субботам, седой моложавый толстяк
Лалецкий и учитель физкультуры Графчик, играли за большим столом в
преферанс. Теперь уж ни чаю попить, ни посидеть под абажуром. На кухне
за
крохотным, с фанерной крышкой столиком приютились Верочка, Мюда и
Виктор,
пили чай.
У Верочки были красные глаза: то ли от жары, то ли плакала.
- Папа, дело почти решенное, - зашептала она. - Домик получит
Кандауров. Лалецкий сказал... Ну, конечно, у него связи огромные, взял
письмо из министерства, Приходько звонили откуда-то... Тетю Полину я
люблю, но Кандауров - сволочь...
Павел Евграфович пожимал плечами: что поделаешь, сволочь так сволочь.
Не хотелось показывать своего полнейшего равнодушия при виде ее слез,
но
не мог себя пересилить. Чепуха все это. Яйца выеденного не стоит.
- Какие там еще претенденты?
- Там трое. Да все отпали. Остались только мы да Кандауров, да еще Митя

из совхоза, Аграфены Лукиничны дальний-предальний родственник. Ну, этот
не
в счет, пьяница, попрошайка. Ты его видел, он тут часто околачивается,
предлагает то железо, то стекло, то плитку какую-нибудь - все ворованное,
конечно... Лалецкий сказал, получит Кандауров. Это точно.
- Верочка, милая, - сказал Павел Евграфович, - ну, почему такое
отчаяние? Что случилось? Жили мы тридцать лет без этого домика и
дальше
будем жить. Вы будете жить. Мне-то не понадобится.
Верочка смотрела исподлобья. Взяла его горячей рукою, потянула из кухни
в комнату, закрыла дверь. Как в детстве - посекретничать.
- Папа, ты знаешь, как все сложно с Николаем Эрастовичем... Человек он
странный, больной... Часто днем ему надо прилечь, а где он тут может? Он
говорит: если б хоть свой угол, хоть маленькая верандочка...
- Ну и?.. Что дальше?
- Он говорит: больше нет сил. На птичьих правах. Была бы хоть какая
веранда. Понимаешь, он на пределе...
- Кого он больше любит, тебя или веранду?
- Нельзя так...
Круглое Верочкино лицо с подстриженной по-девчоночьи челкой, мятое,