Page 528 - Тихий Дон

означенных пленных, по слухам, был один комиссаришка, коий мог нам очень
пригодиться на предмет освещения их сил. Ты, дорогой товарищ, отмени приказ
пленных не брать. Такой приказ нам вредный ужасно, и казаки вроде роптают даже
на такую жестокость и боятся, что и красные будут пленных рубить и хутора наши
уничтожать. Командный состав тоже препровождай живьем. Мы их потихоньку
будем убирать в Вешках либо в Казанской, а ты идешь со своими сотнями, как
Тарас Бульба из исторического романа писателя Пушкина и все предаешь огню и
мечу и казаков волнуешь. Ты остепенись, пожалуйста, пленных смерти не
предавай, а направляй к нам. В вышеуказанном и будет наша сила. А за сим будь
здоров. Шлем тебе низкий поклон и ждем успехов.»

Письмо Григорий, не дочитав, разорвал, кинул под ноги коню. Кудинову на его приказ:

«Немедленно развивай наступление на юг, участок Крутенький — Астахове
— Греково. Штаб считает необходимым соединиться с фронтом кадетов. В
противном случае нас окружат и разобьют»,

— не сходя с седла, написал:

«Наступаю на Боковскую, преследую бегущего противника. А на Крутенький
не пойду, приказ твой считаю глупым. И за кем я пойду наступать на Астахово?
Там, окромя ветра и хохлов, никого нет.»

На этом официальная переписка его с повстанческим центром закончилась. Сотни,
разбитые на два полка, подходили к граничащему с Боковской хутору Конькову. Ратный
успех еще в течение трех дней не покидал Григория. С боем заняв Боковскую, Григорий на
свой риск тронулся на Краснокутскую. Искрошил небольшой отряд, заградивший ему
дорогу, но взятых пленных рубить не приказал, отправил в тыл.
9 марта он уже подводил полки к слободе Чистяковка. К этому времени красное
командование, почувствовав угрозу с тыла, кинуло на восстание несколько полков и батарей.
Под Чистяковкой подошедшие красные полки цокнулись с полками Григория. Бой
продолжался часа три. Опасаясь «мешка», Григорий оттянул части к Краснокутской. Но в
утреннем бою 10 марта вешенцев изрядно потрепали красные хоперские казаки. В атаке и
контратаке сошлись донцы с обеих сторон, рубанулись, как и надо, и Григорий, потеряв в
бою коня, с разрубленной щекой, вывел полки из боя, отошел до Боковской.
Вечером он допросил пленного хоперца. Перед ним стоял немолодой казак
Тепикинской станицы, белобрысый, узкогрудый, с клочьями красного банта на отвороте
шинели. На вопросы он отвечал охотливо, но улыбался туго и как-то вкось.
— Какие полки были в бою вчера?
— Наш Третий казачий имени Стеньки Разина. В нем почти все Хоперского округа
казаки. Пятый Заамурский. Двенадцатый кавалерийский и Шестой Мценский.
— Под чьей общей командой? Говорят, Киквидзе 69 вел?
— Нет, товарищ Домнич сводным отрядом командовал.
— Припасов много у вас?
— Черт-те сколько!
— Орудий?
— Восемь, никак.
— Откуда сняли полк?
— С Каменских хуторов.
— Объяснили, куда посылают?

69 Киквидзе Василий Исидорович (1894-1919) — революционер, коммунист, герой гражданской войны,
командир дивизии; погиб в бою 11 февраля 1919 года