Page 55 - Золотой телёнок

И долго еще в номере гостиницы “Карлсбад” шло дружелюбное перемигивание,
сопровождавшееся смешками, цоканьем языком и даже вскакиванием с красных
плюшевых кресел.
— Отставить веселье, - сказал Остап. - Пока что тарелочка с деньгами в руках Корейко,
если только она вообще существует, эта волшебная тарелочка,
Затем Бендер услал Паниковского и Козлевича на постоялый двор, предписав держать
“Антилопу” наготове.

— Ну, Шура, - сказал он, оставшись вдвоем с Балагановым, — телеграмм больше не надо.
Подготовительную работу можно считать законченной. Начинается активная борьба.
Сейчас мы пойдем смотреть на драгоценного теленочка при исполнении им служебных
обязанностей.
Держась в прозрачной тени акаций, молочные братья прошли городской сад, где толстая
струя фонтана оплывала, как свеча, миновали несколько зеркальных пивных баров и
остановились на углу улицы Меринга. Цветочницы с красными матросскими лицами
купали свой нежный товар в эмалированных мисках. Нагретый солнцем асфальт шипел
под ногами. Из голубой кафельной молочной выходили граждане, вытирая на ходу
измазанные кефиром губы.

Толстые макаронные буквы деревянного золота, составлявшие слово “Геркулес”,
заманчиво светились. Солнце прыгало по саженным стеклам вертящейся двери. Остап и
Балаганов вошли в вестибюль и смешались с толпой деловых людей.
ГЛАВА XI. ГЕРКУЛЕСОВЦЫ

Как ни старались часто сменявшиеся начальники изгнать из “Геркулеса” гостиничный
дух, достигнуть этого им так и не удалось. Как завхозы ни замазывали старые надписи,
они все-таки выглядывали отовсюду. То выскакивало в торговом отделе слово
“Кабинеты”, то вдруг на матовой стеклянной двери машинного бюро замечались водяные
знаки “Дежурная горничная”, то обнаруживались нарисованные на стенах золотые
указательные персты с французским текстом “Для дам”. Гостиница перла наружу.

Служащие помельче занимались в рублевых номерах четвертого этажа, где
останавливались в свое время деревенские батюшки, приезжавшие на епархиальные
съезды, или маленькие коммивояжеры с варшавскими усиками. Там еще пахло
подмышками и стояли розовые железные умывальники. В номерах почище, куда
заезжали бильярдные короли и провинциальные драматические артисты, разместились
заведующие секциями, их помощники и завхоз. Здесь уже было получше: стояли
платяные шкафы с зеркалами и пол был обшит рыжим линолеумом. В роскошных
номерах с ваннами и альковами гнездилось начальство. В белых ваннах валялись дела, а
в полутемных альковах висели диаграммы и схемы, наглядно рисовавшие структуру
“Геркулеса”, а также связь его с периферией. Тут сохранились дурацкие золоченые
диванчики, ковры и ночные столики с мраморными досками. В некоторых альковах
стояли даже панцирные никелированные кровати с шариками. На них тоже лежали дела
и всякая нужная переписка. Это было чрезвычайно удобно, так как бумажки всегда
находились под. рукой.
В одном из таких номеров, в номере пятом, останавливался в 1911 году знаменитый
писатель Леонид Андреев. Все геркулесовцы это знали, и номер пятый почему-то
пользовался в учреждении дурной славой. Со всеми ответственными работниками,
устраивавшими здесь свой кабинет, обязательно приключалась какая-нибудь беда. Не
успевал номер пятый как следует войти в курс дела, как его уже снимали и бросали на
иную работу. Хорошо еще, если без выговора. А то бывало и с выговором, бывало с
опубликованием в печати, бывало и хуже, о чем даже упоминать неприятно.
— Демонский номер, - в один голос утверждали потерпевшие. — Ну кто мог подозревать?

И на голову писателя, автора страшного “Рассказа о семи повешенных”, падали
ужаснейшие обвинения, будто бы именно он повинен в том, что т. Лапшин принял на
службу шестерых родных братьев-богатырей, что т. Справченко в заготовке древесной
коры понадеялся на самотек, чем эти заготовки и провалил, и что т. Индокитайский
проиграл в польский банчок 7384 рубля 03 коп. казенных денег. Как Индокитайский ни