Page 78 - Зона

– Ничего, – говорю. – А что я могу сказать? Серьезная пьеса.
– Вы человек культурный, образованный. Мы решили привлечь вас к этому делу.

– Я же не имею отношения к театру.
– А я, думаете, имею? И ничего, справляюсь. Но без помощника трудно. Артисты наши –
сами знаете… Ленина играет вор с ропчинской пересылки. Потомственный щипач в
законе. Есть мнение, что он активно готовится к побегу…

Я промолчал. Не рассказывать же было замполиту о происшествии в лесу.
Хуриев продолжал:

– В роли Дзержинского – Цуриков, по кличке Мотыль, из четвертой бригады. По делу у
него совращение малолетних. Срок – шесть лет. Есть данные, что он – плановой… В роли
Тимофея – Геша, придурок из санчасти. Пассивный гомосек… В роли Полины – Томка
Лебедева из АХЧ. Такая бикса, хуже зечки… Короче, публика еще та. Возможно
употребление наркотиков. А также недозволенные контакты с Лебедевой. Этой шкуре
лишь бы возле зеков повертеться… Вы меня понимаете?
– Чего же тут не понять? Наши люди…

– Ну, так приступайте. Очередная репетиция сегодня в шесть. Будете ассистентом
режиссера. Дежурства на лесоповале отменяются. Капитана Токаря я предупрежу.
– Не возражаю, – сказал я.

– Приходите без десяти шесть.

До шести я бродил по казарме. Раза два меня хотели куда-то послать в составе
оперативных групп. Я отвечал, что нахожусь в распоряжении старшего лейтенанта
Хуриева. И меня оставляли в покое. Только старшина поинтересовался:

– Что там у вас за дела? Поганку к юбилею заворачиваете?
– Ставим, – говорю, – революционную пьесу о Ленине. Силами местных артистов.

– Знаю я ваших артистов. Им лишь бы на троих сообразить…
Около шести я сидел в ленинской комнате. Через минуту явился Хуриев с портфелем.

– А где личный состав?
– Придут, – говорю. – Наверное, в столовой задержались.

Тут зашли Геша и Цуриков.
Цурикова я знал по работе на отдельной точке. Это был мрачный, исхудавший зек с
отвратительной привычкой чесаться.
Геша работал в санчасти – шнырем. Убирал помещение, ходил за больными. Крал для
паханов таблетки, витамины и лекарства на спирту.
Ходил он, чуть заметно приплясывая. Повинуясь какому-то неуловимому ритму. Паханы
в жилой зоне гоняли его от костра…
– Ровно шесть, – выговорил Цуриков и, не сгибаясь, почесал колено.

Геша сооружал козью ножку.
Появился Гурин, без робы, в застиранной нижней сорочке.

– Жара, – сказал он, – чистый Ташкент… И вообще не зона, а Дом культуры. Солдаты на
«вы» обращаются. И пайка клевая… Неужели здесь бывают побеги?

– Бегут, – ответил Хуриев.