Page 80 - Зона

– Понятия не имею, – сказал Цуриков.
– Без хамства, – снова вмешался замполит, – помягче. Перед вами – сам Ленин. Вождь
мирового пролетариата…
– Понятия не имею, – все так же хмуро сказал Цуриков.

– Уже лучше. Продолжайте.
Гурин снова подмигнул, еще развязнее.

– Чемоданчик для вас, Феликс Эдмундович. Чтобы вы, батенька, срочно поехали
отдыхать.

Цуриков без усилий почесал лопатку.
– Не могу, Владимир Ильич, контрреволюция повсюду. Меньшевики, эсеры, буржуазные
лазунчики…
– Лазутчики, – поправил Хуриев, – дальше.

– Ваше здоровье, Феликс Эдмундович, принадлежит революции. Мы с товарищами
посовещались и решили – вы должны отдохнуть. Говорю вам это как предсовнаркома…

Тут неожиданно раздался женский вопль. Лебедева рыдала, уронив голову на скатерть.
– В чем дело? – нервно спросил замполит.

– Феликса жалко, – пояснила Тамара, – худой он, как глист.
– Дистрофики как раз живучие, – неприязненно высказался Геша.

– Перерыв, – объявил Хуриев.
Затем он повернулся ко мне:

– Ну как? По-моему, главное схвачено?
– Ой, – воскликнула Лебедева, – до чего жизненно! Как в сказке…

Цуриков истово почесал живот. При этом взгляд его затуманился.
Геша изучал карту побегов. Это считалось подозрительным, хотя карта висела открыто.

Гурин разглядывал спортивные кубки.
– Продолжим, – сказал Хуриев.

Артисты потушили сигареты.
– На очереди Тимофей и Полина. Сцена в приемной ЧК. Тимофей дежурит у
коммутатора. Входит Полина. Начали!
Геша сел на табуретку и задумался. Лебедева шагнула к нему, обмахиваясь розовым
платочком:
– Тимоша! А, Тимоша!

Тимофей:
– Зачем пришла? Или дома что неладно?

– Не могу я без тебя, голубь сизокрылый…
Тимофей:

– Иди домой, Поля. Тут ведь не изба-читальня.