Page 79 - Зона

– Сюда или отсюда?
– Отсюда, – без улыбки реагировал замполит.

– А я думал, с воли – на кичу. Или прямо с капиталистических джунглей.
– Пошутили, и хватит, – сказал Хуриев.

Тут появилась Лебедева в облаке дешевой косметики и с шестимесячной завивкой.

Она была вольная, но с лагерными манерами и приблатненной речью. Вообще
административно-хозяйственные работники через месяц становились похожими на
заключенных. Даже наемные инженеры тянули по фене. Не говоря о солдатах…

– Приступим, – сказал замполит.
Артисты достали из карманов мятые листки.

– Роли должны быть выучены к среде.
Затем Хуриев поднял руку:

– Довожу основную мысль. Центральная линия пьесы – борьба между чувством и долгом.
Товарищ Дзержинский, пренебрегая недугом, отдает всего себя революции. Товарищ
Ленин настоятельно рекомендует ему поехать в отпуск. Дзержинский категорически
отказывается. Параллельно развивается линия Тимофея. Животное чувство к Полине
временно заслоняет от него мировую революцию. Полина – типичная выразительница
мелкобуржуазных настроений…
– Типа фарцовщицы? – громко спросила Лебедева.

– Не перебивайте… Ее идеал – мещанское благополучие. Тимофей переживает конфликт
между чувством и долгом. Личный пример Дзержинского оказывает на юношу сильное
моральное воздействие. В результате чувство долга побеждает… Надеюсь, все ясно?
Приступим. Итак, Дзержинский за работой… Цуриков, садитесь по левую руку… Заходит
Владимир Ильич. В руках у него чемодан… Чемодана пока нет, используем футляр от
гармошки. Держите… Итак, заходит Ленин. Начали!
Гурин ухмыльнулся и бодро произнес:

– Здрасьте, Феликс Эдмундович!
(Он выговорил по-ленински – «здгасьте».)

Цуриков почесал шею и хмуро ответил:
– Здравствуйте.

– Больше уважения, – подсказал замполит.
– Здравствуйте, – чуть громче произнес Цуриков.

– Знаете, Феликс Эдмундович, что у меня в руках?
– Чемодан, Владимир Ильич.

– А для чего он, вы знаете?
– Отставить! – крикнул замполит. – Тут говорится: "Ленин с хитринкой ". Где же
хитринка? Не вижу…
– Будет, – заверил Гурин.

Он вытянул руку с футляром и нагло подмигнул Дзержинскому.
– Отлично, – сказал Хуриев, – продолжайте. "А для чего он, вы знаете? "

– А для чего он, вы знаете?