Page 11 - Избранное

достоинство человека, писатель возвышает свой голос в его защиту. Нет, гневной отповеди
он, как правило, не дает, но в предпочитаемой им грустно-иронической манере
повествования возникают мажорные интонации, проявляется твердая убежденность
оптимиста.
Поездка Зощенко на Беломорско-Балтийский канал (1933) стала для него памятной
вехой не только потому, что там он воочию увидел, как перерождаются в условиях
гигантской стройки люди, гораздо более худшие, чем те, которые были основными
персонажами его произведений 20-х годов. Перед писателем поновому раскрылись
перспективы дальнейшего пути, ибо непосредственное изучение социалистической нови
многое дало для решения таких принципиальных для сатирика вопросов, как человек и
общество, историческая обреченность прошлого, неотвратимость и неизбежность торжества
высокого и прекрасного. Социальное обновление родной земли обещало и нравственное
возрождение личности, возвращая не только отдельному индивиду, но как бы и всей планете
ее давно утраченную молодость.
В результате поездки возникает повесть "История одной жизни" (1934),
рассказывающая о том, как вор, "прошедший суровую школу перевоспитания", стал
человеком. Повесть эта была благожелательно встречена М. Горьким.
Новое время врывается не только в очерки, новеллы и маленькие фельетоны Зощенко,
но и на страницы его большой прозы. Былое представление о живучести и неистребимости
мещанства вытесняется крепнущей уверенностью в победе новых человеческих отношений.
Писатель шел от всеобщего скепсиса при виде кажущейся непобедимой пошлости к критике
старого в новом и к поискам положительного героя. Так постепенно выстраивается цепь
повестей 30-х годов от "Возвращенной молодости" (1933) через "Голубую книгу" (1935) к
"Возмездию" (1936). В этих произведениях в причудливом сплаве слились отрицание и
утверждение, пафос и ирония, лирика и сатира, героическое и комическое.
В "Возвращенной молодости" автора особенно интересует взаимосвязь
социологических и биологических, классово-политических и общечеловеческих аспектов.
Если раньше учительный тон появлялся лишь в финале маленьких фельетонов, то теперь
черты дидактики и проповедничества пронизывают всю ткань произведения. Убеждение и
внушение постепенно начинают теснить средства сатирического осмеяния, незаметно
выходят на передний план, определяя само движение сюжета.
Композиционно "Возвращенная молодость" распадается на три неравные части. Первая
часть — это ряд небольших рассказов, предпосланных основному содержанию повести и
излагающих в непритязательно забавной форме взгляды автора на возможность возвращения
молодости. Две последние новеллы, как отметил сам Зощенко, даже "заставляют подумать о
необходимости научиться управлять собой и своим на редкость сложным телом".
Затем следует собственно беллетристическая часть, посвященная истории о том, как
пожилой профессор астрономии Волосатов обрел утраченную молодость. И, наконец,
заключает все предыдущее наиболее обширная часть научные комментарии к
сюжетно-повествовательному разделу произведения.
Жанровое своеобразие больших прозаических полотен Зощенко бесспорно. Если
"Возвращенную молодость" еще можно было с некоторой долей условности назвать
повестью, то к остальным произведениям лирико-сатирической трилогии ("Голубая книга",
"Перед восходом солнца", 1943) испытанные жанровые определения — "роман", "повесть",
"мемуары" и т.п. — уже не подходили. Реализуя свои теоретические установки, которые
сводились к синтезу документальных и художественных жанров, Зощенко создавал в 30-40-е
годы крупные произведения на стыке беллетристики и публицистики.
Хотя в "Голубой книге" общие принципы совмещения сатирического и дидактического,
пафоса и иронии, трогательного и смешного оставались прежними, многое по сравнению с
предшествующей книгой изменилось. Так, например, прием активного авторского
вмешательства в ход повествования остался, но уже не в — виде научных комментариев, а в
иной форме: каждый основной раздел "Голубой книги" предваряется введением, а