Page 124 - Л. Лагин - Старик Хоттабыч

«Ладогу». Тем более что Хоттабыча, торопившего обычно с возвращением, с ними в
этот раз не было – он остался играть в шахматы со Степаном Тимофеевичем.

– Ребята, – таинственно сказал своим приятелям Серёжа, когда они через три ча-
са, усталые, поднялись наконец по шторм-трапу на борт парохода, – айда ко мне в ка-
юту! Я вам покажу кое-что интересное… Ну вот, смотрите, – продолжал он, плотно
притворив за собой дверь каюты, и извлёк из-под полы своего пальтишка какой-то
продолговатый предмет. – Что вы на это скажете? Я нашёл эту посудину на другом
конце острова, у самого берега.

В руках у Серёжи находился позеленевший от морской воды, а может быть, и от
времени, небольшой, размером со столовый графин, медный сосуд.

– Его нужно сейчас же сдать Степану Тимофеевичу! – возбуждённо сказал
Волька. – Это, наверно, какая-нибудь экспедиция вложила в него письмо и нарочно
бросила в воду, чтобы те, кто его выловит, узнали о её бедственном положении.

– Правильно, – подтвердил со своей стороны Женя.

– Я тоже сначала так решил, – отвечал Серёжа, – но потом сообразил, что ничего
страшного не случится, если мы раньше сами вскроем эту посудину и первые посмот-
рим, что там внутри. Это же очень интересно. Правильно я говорю, ребята?

– Правильно! Конечно, правильно! – загалдели Волька с Женей.

Серёжа, побледнев от сознания важности момента, довольно быстро соскрёб с
горлышка сосуда смолистую массу, которой оно было наглухо замазано. Под смолой
оказалась массивная свинцовая крышка, покрытая какими-то письменами. Серёжа с
трудом отвинтил её.

– А теперь, – сказал он, опрокидывая сосуд над своей койкой, – посмотрим, что
там…

Он не успел закончить эту фразу, как из сосуда валом повалил густой чёрный
дым, заполнивший всю каюту так, что стало темно и нечем было дышать. Однако че-
рез несколько секунд дым собрался, сжался и превратился в малопривлекательного
старика со злобным лицом и глазами, горящими, как раскалённые угли.

Первым делом он упал на колени и, истово колотясь лбом о пол каюты, возопил
громовым голосом:

– Нет бога, кроме Аллаха, а Сулейман пророк его!

После этих слов он ещё несколько раз молча стукнулся лбом об пол с такой си-
лой, что вещи, висевшие на стенах каюты, закачались, как во время сильной качки.
Потом он снова вскричал:

– О, пророк Аллаха, не убивай меня!..