Page 10 - Маленький Мук

кокосовых скорлупках бегала по комнате, и мальчик видел, что она старается сварить ему
что-то очень вкусное. Вот затрещал огонь, в горшке закипело, и приятный аромат разлился по
комнате. Но старуха продолжала бегать туда и сюда и каждый раз, проходя мимо плиты,
совала свой длинный нос в горшок.

Наконец кушанье закипело, пар густыми клубами повалил из горшка, и пена полилась на
огонь. Тогда старуха сняла горшок с плиты, вылила содержимое его в серебряную тарелку и
поставила её перед маленьким Яковом.

– Вот тебе, сыночек! – сказала она. – Покушай этого супа, тогда у тебя будет всё то, что тебе
так понравилось у меня. Будешь и ты искусным поваром, но корешка – корешка-то не
найдёшь, потому что его не оказалось в корзине твоей матери!

Мальчик не понял, о чём она говорит, да и не старался понять; всё его внимание было
поглощено супом. Мать не раз готовила для него разные лакомые блюда, но такого супа он
никогда ещё не едал. От него исходил чудный аромат трав и кореньев, при этом он был и
сладок, и кисловат, и чрезвычайно крепок. Пока Яков доедал последние ложки, морские
свинки принесли аравийский ладан, и комната наполнилась голубоватым дымом. Всё гуще и
гуще становился этот дым, а запах ладана усыплял мальчика.

Несколько раз он вспоминал, что ему пора возвратиться к матери, но его снова одолевала
дремота: наконец он крепко заснул на диване старухи.

Странные сны виделись ему. Ему казалось, будто старуха снимает с него платье и одевает в
беличью шкуру. Теперь он мог прыгать и лазить не хуже белок. Он жил вместе с ними и
морскими свинками и вместе с ними же прислуживал старухе.

Сначала ему поручали натирать до блеска маслом кокосовые скорлупки, служившие старухе
туфлями. В доме отца ему часто приходилось исполнять подобную работу, он легко
справлялся с ней. Через год – снилось ему дальше – ему стали поручать более тонкую
работу. Вместе с несколькими другими белками он должен был ловить и собирать пылинки, а
потом просеивать их сквозь тончайшее волосяное сито. Старуха считала пылинки
питательным веществом, а так как она за неимением зубов не могла разжевать ничего
твёрдого, то ей пекли хлеб исключительно из пылинок.

Ещё через год он был переведён в разряд слуг, собиравших воду для питья старухи. Не
думайте, однако, что она велела для этого вырыть бассейн или поставить во дворе бочку,
чтобы собирать дождевую воду; нет, у неё дело было обставлено похитрее. Белки, а в том
числе и Яков, должны были собирать в ореховые скорлупки росу с роз, а так как старуха пила
очень много, то у водоносов работа была нелёгкая.

Прошёл ещё год, и ему поручено было содержать в чистоте пол, но так как пол этот был из
стекла, то и эта работа оказалась не из лёгких. Чтобы вытирать пол, он должен был
оборачивать ноги сукном и разъезжать так по всем комнатам.

Наконец на пятый год его перевели на кухню. Это была почётная должность, которой можно
было достигнуть только после долгих испытаний. Яков прошёл все степени, начиная с
поварёнка и до первого повара, и достиг такой ловкости и уменья во всём, что касается кухни,
что часто дивился самому себе. Самые замысловатые блюда, паштеты из двухсот снадобьев,
супы из всевозможных кореньев и зелени – всё это он научился приготовлять необыкновенно
быстро и хорошо.

Так провёл он около семи лет в услужении у старухи. Но вот однажды она сняла кокосовые
туфли и, взяв корзину и клюку, собралась уходить, причём приказала ему, чтобы к её
возвращению он ощипал курицу, начинил её зеленью и хорошенько изжарил. Так Яков и
сделал. Свернув курице шею, он обварил её кипятком, искусно ощипал перья, соскоблил

Page 10/22